Здравствуйте! Предлагаю текст первой (из трех) лекции из серии "Мастерство публичной речи", которую прочитал профессор Андрей Чеславович Козаржевский. Лекция взята из лектория МГУ им. М. В. Ломоносова (Центр новых информационных технологий,
ЦНИТ МГУ, 1992 год). Над фильмом работали: Е. Александров, А. Горячев, В. Носарев, Л. Филимонов. Первая лекция - на тему "Введение в риторику и техника речи".
3 лекции разбиты на 5 видеофрагментов. Первая лекция - это первый видеофрагмент и второй видеофрагмент до отметки 5:30 (5 минут 30 секунд).
Первый фрагмент (целиком): http://www.youtube.com/watch?v=G8XGUqZs5KI
Второй фрагмент (до 5:30): http://www.youtube.com/watch?v=i-OD-uWILgk
--------1 видеофрагмент
(...)Теперь подумаем: какие же корни вот того искусства слова, которыми мы владеем. Ну, корни уходят в античность, как очень многое в современной европейской цивилизации. Ну, возьмем театр даже, его схемы театра; возьмем драматургию с ее основными жанрами: трагедия, комедия, драма, - их структуру; возьмем архитектурные стили классические; и так далее, и так далее. Все это корнями уходит в античность, но, конечно, уже переосмыслилось за те эпохи, которые шли за древним миром.
И вот почему же именно античность явилась колыбелью ораторского искусства современного человечества? По двум причинам. Первая причина - в том, что античная культура - по преимуществу устная культура. Вот Гёте в беседах с Эккерманом (они опубликованы) сказал так, что: "Слово тогда, - то есть в античности, - было особенно весомым потому, что оно было высказанным словом". "Das wort so wichtig war weil es ein ausgesprochenes Wort war", - вот он как сказал. И нам, действительно, трудно представить себе и грека, и римлянина, читающего что-то в тиши своего кабинета. Нет, произведения литературы исполнялись. Исполнялись устно: на пирах, на дружеских собраниях и так далее. Преимущественно античная культура была устной культурой. Это во-первых.
Далее. Расцвет ораторского искусства в древности падает на развитие демократического строя. Вот археологи копали Афины, копали другие места. Они нашли великолепные храмы, театры, но они не нашли дворцов в Афинах. Они не нашли, например, дворца Перикла. Вот. По-видимому, его и не было. Человек эпохи Перикла, то есть времени высочайшего внутреннего расцвета демократии, был, прежде всего, ἀνὴρ πολιτικός [анЭр политикОс]. По-гречески ἀνὴρ πολιτικός [анЭр политикОс] означает "человек, занимающийся политической государственной деятельностью". ἀνὴρ [анЭр] (ну, отсюда - мое имя, например, - Андрей). πολιτικός [политикОс] - ясно... ἀνὴρ πολιτικός [анЭр политикОс]. И все потенции своего ума вот, своего сердца человек эпохи Перикла отдавал общественной, государственной деятельности. Он дома-то редко бывал вот. В основном все - на АгорЕ (на Площади), на Народном Собрании, на суде присяжных, и так далее, и так далее. Это 5-й век до нашей эры - эпоха Перикла. Ну, а что касается Рима, то там ораторское искусство расцветало в 1-м веке до нашей эры, в эпоху Цезаря и Цицерона.
Ну, а потом что? А потом, как сказал очень образно Тацит, "Август умиротворил красноречие". Сохранились до нас риторические труды таких трех великих деятелей древности: Аристотеля (воспитателя Александра Македонского), Цицерона, который был не только оратором практиком, но и был теоретиком, и, наконец, Квинтилиана, который жил во 2-м веке нашей эры, написал известный труд "Воспитание оратора". Но, к сожалению, Квинтилиан малоизвестен. До сих пор, как ни странно, он не переведен на современный, такой нормальный, русский язык. Переводы старые очень, беспомощные.
Нам кажется, что очень многое, чем мы сейчас владеем, - это достояние нашего века, то есть конца 20-го. Ну, вот мы говорим о том, что лекция - это коммуникация с обратной связью, связью, которая осуществляется через звуковые и слуховые каналы. На самом деле, в древности уже над этим задумывались, только не называли коммуникацией с обратной связью. А естественно, что каждый оратор думал о том, какой отзвук его выступление встречает в аудитории. Это совершенно естественно. И он смотрел на аудиторию, улавливал настроения вот, и по репликам, по возникшему шуму он судил о том, доходят его слова или не доходят. Вот так.
Теперь... Древние в древности задумывались над очень интересными проблемами, которые волнуют нас с вами. Что делает оратора: природный дар или же специальная подготовка? То есть, иными словами вот, natura (природа) делает оратора (по-гречески - φύσις [фЮзис], ну, отсюда - "физика", "фюзис" вот) или же специальная подготовка? По-латыни - ars (искусство). По-гречески - νομός [нОмос]; слово многозначное: первое значение у "номос" - это "закон". Вот. Что делает оратор? Цицерон сказал одну фразу; она сделалась крылатой вот; он сказал ее неосторожно; и многие понимают ее прямолинейно. Он сказал так: "Poetae nascuntur, oratores fiunt" ("Поэтами рождаются, ораторами становятся"). И вот некоторые наивные люди думают, что любой человек, поднатужившись и получив специальную подготовку, может стать оратором.
Заметьте: три наши скромные встречи называю не ораторским искусством, а мастерством устной речи, и делаю это совершенно сознательно. Вот какая ситуация получилась: мы не стыдимся с вами признаться в отсутствии у нас или у кого-нибудь, так сказать, высоко стоящих на социальной лестнице людей, отсутствия музыкального дара, дара художника, дара скульптора, и почему-то застеснялись признать в себе отсутствие дара слова. Ну, одно время так примитивно у нас считалось: если ты стоишь во главе партии, государства, ты уже автоматически делаешься великим оратором. Вот. Ну, к счастью, недобрые времена прошли, но до сих пор все-таки мы стыдимся признать то, что может отсутствовать дар слова. Ничего позорного в этом нет. Присутствуют, наверное, другие какие-то таланты.
Только вывод один: коли скоро чувство, что дара слова нет, как же нужно над собой работать? И вот мне представляется, что ораторское искусство слагается из двух компонентов: во-первых, из природных данных, таланта, плюс - плюс мастерство. А из чего состоит мастерство? Мастерство состоит из знаний, навыков, умений. А и знаниями, и навыками, и умениями может овладеть любой из нас. Вот сочетание мастерства с природным талантом и делает человека оратором по существу. Но мы не ставим перед собой такой задачи - стать ораторами. Вот. Мы люди говорящих профессий, поэтому нам нужно овладеть мастерством.
Далее. Очень интересные цели ставились в античности перед ораторским искусством. Ну, первая цель такая: docere [доцЭрэ] (ну, отсюда - "доцент", естественно)... Docere - "научить"; ну, строго говоря, не столько научить, сколько сообщить определенную сумму информации или идеи. Docere. Вторая - movere [мовЭрэ]. Ну, английское "move" - отсюда, производные слова - "мотор" и прочие. Movere - "подвинуть", "возбудить как-то". То есть, иными словами, то, что дается в виде информации, не должно быть самоцелью, а должно побудить слушателей к чему-то такому. Movere - "побудить". И третья задача - delectare [дэлектАрэ]. Delectare. Delectare - "усладить". Ну, и здесь, конечно, у вас может быть чувство внутреннего протеста: ну, у нас серьезная, мол, материя; нужно ли еще услаждать наших слушателей, в основном студентов? Ну, услаждение здесь, конечно, понимается очень широко, как эстетическое удовлетворение от выступлений. Вот.
(...)Уже в древности в риторике были заложены и развивались как бы параллельно две тенденции. Одна тенденция - это теоретико-практическое осмысление искусства слова, когда искусство слова опирается на науку, в какой бы стадии развития она ни была: психологию, социологию и так далее. А второе направление - догматическое, которое сводило ораторское искусство к сумме, механической сумме, определенных правил. И вот у нас Ломоносов и Сперанский представляли как раз теоретическое направление, а сугубо догматическое направление представлено знаменитым Кошанским, против риторики которого так восставал Виссарион Григорьевич Белинский. В дальнейшем риторика не сохраняется как наука; она распадается на ряд проблем, которые входят в другие науки.
(...)Знания. Ну, и соответствующий научный уровень. Будешь знать свой предмет - все остальное приложится: появится нужное выражение лица, жесты, слова, тон и так далее. Увы, не прикладывается. И вы, наверное, часто замечали, уважаемые товарищи, что вот перед вами выступает человек, знающий свое дело, любящий его, человек, имеющий призвание к занятию этим делом вот, но ему многого не хватает для того, чтобы донести до слушателей и зрителей свои мысли и чувства. Чего ему может не хватать? И, в зависимости от этого, раздел, так сказать, в работе у нас с вами. Ему может не хватать техники речи с ее тремя китами: дыханием, голосом и дикцией. Прерывистое дыхание, монотонно звучащий голос, неотчетливое произношение.
(...)То главным разделом в моей работе были бы знаменитые "flores eloquentiae" [флЁрэс элёкВэнциэ] - "цветы красноречия". "Flores eloquentiae" [флЁрэс элёкВэнциэ]. "Цветы красноречия". Тропы и фигуры, слова, употребленные в иносказательном смысле, в переносном, особые конструкции синтаксические, все эти бесчисленные эпитеты, метафоры, синекдохи, оксюмороны и прочее. За это - за цветы красноречия - ценили раньше речь. У нас - иной критерий (у современного человека): цветы красноречия необязательны; прийдет на ум образное сравнение - употреби его, если это уместно; а если ничего не приходит на ум, не стоит огорчаться; не за это, не за цветы красноречия, не за риторические приемы ценится речь современного оратора. Слово "ораторы" я понимаю в обобщающем смысле вот, в широком: это преподаватели, это докладчики, и так далее, и так далее.
Теперь следующий компонент - это уже вне, так сказать, языка, внеречевые средства воздействия - это логика речи. Логика речи, которая сказывается в построении вашего выступления, и логика является основным стержнем искусства полемики, которое так важно в наше время. Умение отстаивать свои взгляды и опровергать то, что нам кажется неправильным. Логика речи.
И последний раздел, если не бояться, так сказать, номенклатурности и нумерования проблем, - это психологическое воздействие на аудиторию. Когда начинается это психологическое воздействие? Не тогда, когда мы, встав на свое рабочее место, начинаем что-то говорить, а задолго до этого, когда открывается дверь, и, пронизываемые энным количеством пар глаз, вы идете к своему рабочему месту. Особенно, если вы аудитории незнакомы. И вот тогда ваши слушатели и зрители пытаются составить себе представление о вас по первому впечатлению, по платью. По платью встречают, ну, а по уму, дай бог, если он выявится, провожают. Но первое впечатление по платью все-таки остается, и сбрасывать его со счетов не приходится. Что значит "по платью"? По тому, как держится человек, какая у него походка, какой у него взгляд, как он одет, к лицу ли он одет. Сейчас в моде дурная раскованность во всем.
(...)Если спросить человека, правильно ли он дышит, то этот вопрос может показаться странным, потому что в быту мы не замечаем своего дыхания. В самом деле, вот тем...
(...) страхом. Вы скажете: "Какой это расслабляющий страх? Мы опытные люди, и еще буду я студента бояться?!" Вот. Я настораживаюсь, когда мой коллега говорит, что он никогда не волнуется перед выступлением. Мне кажется, что мой коллега превратился в заезженную пластинку, которой все равно, где и что говорить. И, пока мы способны волноваться перед любым выступлением, мы имеем моральное право быть наставниками молодежи. Кончилось волнение - уходи на заслуженный отдых. И вы знаете, что это от возраста не зависит вот. И как скучны те люди, которые не способны волноваться, восхищаться - я бы сказал, даже по-детски восхищаться - тем хорошим, что есть у нас. Независимо, так сказать, от трудных времен, которые мы переживаем, есть очень много такого хорошего и настоящего. И попутно скажу - не столько вам, сколько, через ваши головы, вашим студентам, - что не нужно искать каких-то особых мистических тайн в нашей жизни, пытаться проникнуть туда, куда проникнуть, в общем говоря, невозможно и бессмысленно. Я говорю о потоке суеверий, о потоке доморощенной мистики, о рерихианстве, о всяких богородичных центрах вот, о колдовстве, о спиритических сеансах. Мне всегда хочется сказать вот, когда я ***** такой солнечный день, студентам: ну, посмотрите на голубое небо, посмотрите на деревья вот. Неужели этого недостаточно для жизни? Я, как пожилой человек, очень трагично ощущаю, что я многого еще прекрасного в жизни не увижу и не услышу. Вот.
(...)Ну, а теперь - о сути дела, о технике речи. О дыхании. Если спросить человека, правильно ли он дышит, то этот вопрос может показаться странным, потому что в быту мы не замечаем своего дыхания. В самом деле, вот я беседую с каким-нибудь своим коллегой, я ему что-то сказал, он мне отвечает, и за время его ответа я могу набрать воздуха в легкие, и "голосовые связки" (прим. мое: как говорят оториноларингологи, правильнее сказать "голосовые складки") мои отдохнут. А когда мы читаем лекцию, доклад, то проблемы рационального дыхания приобретают необычайную остроту. Сейчас будет сплошное открытие Америк и изобретение велосипедов. Я буду говорить о тривиальных истинах, которые мы не замечаем.
Каким должно быть дыхание? Оно должно быть глубоким и равномерным. Что значит "глубокое дыхание"? Чем это достигается? Это достигается участием поверхности брюшины (прим. мое: имеются в виду мышцы живота; брюшина здесь анатомически абсолютно ни при чем) в процессе дыхания. При помощи ладони обеих рук можно проверить, глубоко ли мы дышим: положить руки на нижние ребра, что-то проговаривать, глубоко дыша, и если мы ощущаем, что ребра расходятся в стороны, значит, дело в порядке. И еще один орган должен принимать участие в дыхании. Это грудобрюшная преграда - диафрагма. Ее движения можно ощутить, если мы ладонь положим на то место, которое в быту мы называем подложечкой. Если мы будет глубоко дышать, и говорить, и ощущать движение под ладонью руки, значит, дело в порядке. Итак, идеальное дыхание для говорящего - диафрагмально-реберное дыхание.
Теперь - о ритмике дыхания. Специалисты подсчитали, и их расчетам я верю, и пришли к таким выводам. Возьмем три этапа дыхания: вдох, пауза, выдох. Сколько потребно секунд на каждый этап? От одной секунды до трех. А теперь вдумаемся: правильно ли это по-хозяйски? Ну, на вдох, допустим там, три секунды - очень хорошо. Больше, чем на секунду, задерживать дыхание на паузу вряд ли стоит. И катастрофически мало длится выдыхательная струя. Вот. Ну, каких-нибудь три секунды. У нас прерывистое дыхание. Мы устаем, а наша усталость, по неумолимым законам социальной психологии, передается нашей аудитории. Сколько времени длится выдыхательная волна у специалистов по художественному слову, у актеров, у дикторов телевидения, радио? Даже сказать трудно. Очень долго. И нам не нужно доморощенными средствами пытаться достичь вот этого идеала. Нам бы, ну, хотя бы 6-7 секунд не пополнять запаса воздуха в легких. Как этого достичь?
Ежедневный тренаж не должен превышать пяти минут - точнее, ежесуточный. Что вы делаете в течение пяти минут? Если это вообще вам нужно, потому что есть такие счастливчики, которым природа поставила и дыхание, и голос, и дикцию. Вот. Вы ставите перед собой какой-нибудь хронометр или поступаете так, как поступают фотографы, когда проявляют светочувствительный материал. Они читают так: "Двадцать один, двадцать два, двадцать три..." Это очень точный счет секунды. Я сам много фотографирую для своих лекций; я предпочитаю работать со своими слайдами, потому что они сняты в том ракурсе, который меня удовлетворяет; я знаю, что этот счет на секунды очень точный. Отнюдь не "один, два, три...", а именно "двадцать один, двадцать два..." И вот, не пополняя эти запасы воздуха в легких не три секунды бытовых, а четыре. Прирост секунды - на одну секунду, точнее - должен длиться целую неделю. Вот так нужно бережно относиться к своему дыхательному аппарату. Ну, и дойдете до шести, до семи секунд - достаточно. У вас широкое дыхание, вам легко и удобно говорить, и вас легко слушать.
Немного - о гигиене дыхания и голоса. Ну, вот погода бывает ни то, ни се. Вот. Много простуженных. Запершило в горле - что делать? Вы, наверное, замечали, что иногда на какое-то мгновение отключается звук в телевизоре и в радиоприемнике. Это значит, что запершило в горле у диктора. И что он сделал? Казалось бы, ну, нужно откашляться. Если кашель мокрый, то это можно сделать, а если он сухой, то получается вторичное раздражение слизистой оболочки, и можно закашлять свою лекцию, как можно закашлять спектакль, например. То есть очень заразительно. Стоит мне сейчас кашлянуть - все начнут кашлять. Стоит мне поправить галстук - все мужчины начнут поправлять галстук. Что тут поделаешь?
Ну, кашель оказывается сухой. Ну, рассчитывать на то, чтобы у вас был стакан теплого крепкого чая, вряд ли приходится. А, в общем... А почему? В общем-то, почему? К графину с водой нужно относиться с осторожностью. Во-первых, там могут быть взвешенные частицы и всякие личинки (?). Вот. Во-вторых, в графин может уборщица налить воду из-под водопровода (?). Выпьешь такой студеной водицы - еще горше станет (?).
Ну, что же делать? Прежде всего, не говорить сквозь першение горла, не говорить. Сделайте паузу. Глубокий вдох и выдох могут помочь. Не помогает... Тогда нужно проглотить накопленную слюну. Это малоаппетитный, но совершенно профессиональный прием, к которому прибегают и актеры, и дикторы. Ну, напоминать вам, что слюна жидкая, - это даже неудобно. Это действительно так. Она обладает температурой нашего тела вот - в среднем 36,6, да? Вот. У нее ферменты содержатся, очень важные для нашего здоровья. Она тягуча и хорошо смазывает нам горло. Вот так.
Теперь еще. Нужно воздержаться от курения лихорадочными затяжками непосредственно перед выступлением, потому что приливает кровь к "голосовым связкам", получается першение в горле. Вот. Ну, и, кроме того, ну, уж простите, пощадите первые ряды своих слушателей. Вот часто наблюдаешь: стоит, значит, коллега, курит такими лихорадочными затяжками, куда-то бросает окурок, входит сразу в аудиторию, обдавая первый ряд тошнотворным запахом желудка и перекура. А человек ничем не должен пахнуть. Вот.
Теперь - о закалке. Нужно закаливать свое горло. Конечно, посоветовавшись с врачами и будучи убежденными, что нет никаких органических заболеваний, и соблюдая разумную постепенность. Женщины часто злоупотребляют, очень недальновидно в косметическом отношении, теплой водой. Нет, нужно приучить шею к холодной воде. Нужно приучить не кутать шею каким-нибудь махеровым шарфом, от которого вспотевает шея, а носить легкий шарф вот, который предохраняет воротничок от загрязнений. Вот так. Быть все же немного закаленным.
И еще один добрый совет. Когда мы говорим, приливает кровь к "голосовым связкам", поэтому если нам нужно куда-то идти дальше, а на улице очень холодно, то немножко акклиматизируйтесь, друзья. Или если уж необходимо выйти срочно, то на улице не разговаривайте, потому что от усталости вы теряете контроль над собой, вдыхаете холодный воздух через горло и простужаетесь. Вот - по поводу того, как еще дышать. Нас с детства учат вдыхать воздух через нос вот, а выдыхать, естественно, через рот.
(...)Станиславский говорил, что даже небольшой по природе голос нужно развивать не только для пения, но и для говорения. "Чувствуй, что ты в голосе, что он передает малейшие переливы и оттенки твоего творчества. Какое это наслаждение." Да, это, действительно, наслаждение. Только не нужно поигрывать голосом, конечно, вот кокетничать перед аудиторией. И мы можем забыть манеру игры актера, его жесты, его лицо, но мы никогда не забудем его неповторимый голос. Для поколения моих отцов это были голоса Ермоловой, Комиссаржевской, Савиной, для моего поколения это голоса Качалова, Остужева, Бабановой, *****, Астангова... Они до сих пор звучат у меня здесь, хотя я часто неотчетливо помню даже их лица.
Какие качества должны быть у звука? Об этом мы забываем. Ну, прежде всего, голос должен быть воспитан и достаточно громко звучать. Итак, о голосе. Он должен быть достаточно громкий, чтобы у собравшихся было представление о неограниченных потенциях выступающего, и неограниченном вдохновении у лектора, и неограниченной сумме информации, которой он располагает, неограниченном его вдохновении и так далее. На самом деле, все ограниченно. Вот. Но впечатление у слушателей должно быть о неограниченности, что не на последнем дыхании говорит наш брат. И шум, который возникнет в аудитории или донесется с улицы, молниеносно будет покрыт силою воспитанного голоса лектора.
Вторая характеристика голоса - это высота тона. Сейчас в моде монотон и скороговорочка. Прислушайтесь к тому, как вот выступают наши дети. Какие-то маленькие старички, понимаете? Точно сосульки какие-то падают: та-та-та-та-та-та-та-та. Вот. Когда я бываю на студенческих собраниях, я тоже отмечаю вот эту удивительную монотонность. И эта монотонность взята на вооружение нашими актерами вот. Борясь с искусственным театральным пафосом, современный актер впадает в другую крайность вот - в трамвайно-кухонную скороговорочку и монотон вот. В бытовизм такой впадает. Ужасно читают у нас Пушкина вот, снижая поэзию и превращая ее в бытовую прозу. Это просто какое-то горе.
Итак, о высоте тона. Есть такое заблуждение: важное что-нибудь говори высоким тоном. Ну, а если природа дала высокий голос: сопрано у женщины, тенор и даже альтино у мужчины, - куда же выше забираться? Этак можно и петуха дать. Вот. Великий ученый Василий Осипович Ключевский на своих лекциях по русской истории вот в важных местах падал с тона. Вот. Не повышал тон, а падал с тона. Значит, изменение тона - не обязательно его повышение, но и понижение.
И третья характеристика голоса - это тембр. Ну, не взыщите, что я смягчаю "т" в слове "тембр" вот. Кстати сказать, это норма. Вот. Тембр бывает разный. Бывает природный. Ну, например, грудной тембр великой русской певицы - незабвенной Надежды Андреевны Обуховой. Сколько бы мы с вами ни силились, мы не сможем в себе выработать вот этот грудной тембр вот. Но есть тембр искусственный, называемый "летящий звук" или "звук в маску". Оказывается, когда мы говорим, то очень важно, чтобы воздушная струя, на которой идет процесс говорения, не излучалась в воздух, а ударялась в верхние альвеолы, в которых сидят зубы верхней челюсти, и отражалась небом. Вот. Мы каждое мгновение своей жизни носим в себе естественный резонатор в виде полусферического неба.
Ну, может показаться парадоксальным: как можно управлять воздушной струей, чтобы она о что-то ударялась, чем-то отражалась? А это будет само собой, если рот будет раскрываться правильно при говорении. Но тоже кажется странным. Вот еще - новости: мы рот неправильно раскрываем... Рот должен хорошо раскрываться в вертикальном направлении, как бы на произнесении звука "о". Именно в таком случае и получается то, о чем я только что говорил: воздушная струя ударяется в верхнюю челюсть и отражается небом.
Если же говорить, растягивая рот до ушей (я не рискую это демонстрировать, потому что уж очень это смешно; вот дома на досуге сможете это сделать), то получается звук, который специалисты называют белым звуком (прим. мое: не надо путать с "белым шумом"). Раньше за него в консерватории за него не то что двойку - единицу ставили. А сейчас наши певцы кокетничают вот этим страшным белым звуком, идущим из нутра, как будто человек переел что-то такое на ночь, не то приснилось - и он вопит. Посмотрите, как раскрывается рот у дикторов наших вот, у певцов, когда дают их лицо крупным планом: именно в вертикальном направлении.
Это - о голосе. Теперь третий кит обобщающего понятия "техника речи" - это дикция. Я под дикцией хорошей имею в виду не назойливое отчеканивание каждого звука, а отчетливость произношения. Да. И вот сейчас я скажу, может быть, странную такую вещь, и вы почувствуете разочарование: стоит ли, собственно, ради этого собираться, чтобы слышать такие тривиальные вещи? Единственное средство для достижения хорошей дикции вот какое: не ленись открывать рот. Все. Ну, поскольку у нас - лекция, давайте все-таки подведем какое-то подобие научной базы. Нужно, чтобы были подвижными те части речевого аппарата, которые могут двигаться.
Что у нас может двигаться? Язык - это естественно. Далее - верхняя губа. Она у многих неподвижная. Тяжелую операцию произвели покойному Брежневу на верхней губе, и поэтому он говорил неотчетливо. Совершенно правильно, так сказать, посмеиваясь над его.., над ним, как над политическим деятелем, мы не особенно гуманно, так сказать, смеялись над тем, что являлось не его виной, а несчастьем, а именно - над малоподвижной верхней губой. Итак, верхняя губа и нижняя челюсть.
Ну, есть соответствующие упражнения, причем иногда бывают очень смешные формулировки. В одном пособии я прочел так: нужно вытянуть губы как бы для поцелуя или на манер свиного пятачка. Ну, и дальше делать, значит, движения там круговые и всё. Это очень удивительно. Но столь же забавна рекомендация: осторожнее с упражнениями нижней челюсти: как бы не вывихнуть челюсть. Так что, наверное, были случаи, когда при чрезмерно энергичном тренаже нижняя челюсть выходила из своих шарниров. Вот. Вот это один. Мы постараемся с вами не стягивать окончания, не проглатывать слоги вот, не говорить "скока" вместо "сколько" и так далее. Повторяю: это не назойливое отчеканивание, а четкость.
Нам нужно что-нибудь очень техничное. Вот идем мы на лекцию и разогреваем свой голос. И вот я сейчас изложу систему Савичевой (??прим. мое: неясно, кто имеется в виду: Савичева, Савина, Саввичева или др.). Итак, первый этап тренажа такой - произнесение гласных звуков в определенном звукоряде: и - э - а - о - у - ы. Вот такой звукоряд. От узких гласных - к широким - и опять к узким. Говорят, что, когда Станиславский приходил в свою артистическую уборную перед спектаклем, сразу из-за двери слышались: и - э - а - о - у - ы. Великий актер не брезговал школярскими упражнениями и всегда был в голосе. Ничто не влияло: ни усталость вот, ни простуда. Вот. Второй этап - произнесение йотированных гласных: е - я - ё - ю. Ну, "и" не йотируется, хотя в сибирском наречии мне приходилось слышать йотированное: "йих", "йимян" и так далее. Чисто такое чалдонское, как мы выражаемся. Следующее: слоги. Слоги. Ну, например, нам трудно произносить губные звуки. Берем звонкий вариант и проводим через звукоряд: би - бэ - ба - бо - бу - бы. Глухой вариант: пи - пэ - па - по - пу - пы. Придыхательный вариант ("эф"): фи - фэ - фа - фо - фу - фы. И так далее вот. Слоги. Дальше - короткие слова. Короткие слова, попарно сгруппированные. А именно: звонкий вариант - глухой; твердый - мягкий. Звонкий - глухой; твердый - мягкий. "Гриб" - "грипп", "зала" - "сало", "дачка" - "тачка" и так далее.
Предпоследний вариант, пятый - скороговорки. Скороговорки. Для чего потребны скороговорки, уважаемые коллеги? Это не детская забава, не детская. Скороговорки правильнее было бы назвать трудноговорками, потому что важно не с пулеметной скоростью, а на предельной быстроте произнести отчетливо и правильно труднопроизносимые сочетания согласных. Для чего нужны скороговорки? Чтобы сообщить нашей речи упругость и, в пределах разумного, быстрый ритм. Сейчас, друзья мои, благодаря интеграции-дифференциации наук, страшно возрос поток информации. Нам трагически не хватает времени. Мы говорим очень быстро, и, повторяю, в пределах разумного, должны приучать к быстрому темпу и наших слушателей - ничего не поделаешь. И потом, ну, вы знаете, некоторые говорят медленно, точно резину тянут, а слушать их очень трудно.
Наконец, последнее, друзья мои, - стихи. Мне еще нужно минуты три. Стихи. Какие стихи читают? Так называемые дактили именно. "Дактиль" - это "палец". Так? Ну, вспомните термин "судебная дактилоскопия" - снятие отпечатков пальцев. У пальца - один длинный сустав и два....
--------2 видеофрагмент
....коротких.
Античные стихи в свое время говорились нараспев. Греки и римляне различали не ударные и безударные слоги, а долгие и краткие. Мы условно долгие считаем за ударные, а краткие - за безударные. И вот если таких дактилей шесть, то получается гексаметр. Я произношу именно по-гречески, не онемечивая, не озвончая: не [гекзАметр], а [гексАметр]. "Гекс" [хэкс] - это значит "шесть". Если есть математики, то они скажут, что это, действительно, я прав. А "метр" [мэтр] - "стопа". Вот таких стоп, таких дактилей, должно быть шесть. Гексаметром писались большие эпические полотна, ну, прежде всего - гомеровы поэмы. Кстати, как звучит гексаметр греческий и латинский?
Ну, божественная эллинская речь знаменитая. Зачин "Илиады":
Первый фрагмент (целиком): http://www.youtube.com/watch?v=G8XGUqZs5KI
Второй фрагмент (до 5:30): http://www.youtube.com/watch?v=i-OD-uWILgk
--------1 видеофрагмент
(...)Теперь подумаем: какие же корни вот того искусства слова, которыми мы владеем. Ну, корни уходят в античность, как очень многое в современной европейской цивилизации. Ну, возьмем театр даже, его схемы театра; возьмем драматургию с ее основными жанрами: трагедия, комедия, драма, - их структуру; возьмем архитектурные стили классические; и так далее, и так далее. Все это корнями уходит в античность, но, конечно, уже переосмыслилось за те эпохи, которые шли за древним миром.
И вот почему же именно античность явилась колыбелью ораторского искусства современного человечества? По двум причинам. Первая причина - в том, что античная культура - по преимуществу устная культура. Вот Гёте в беседах с Эккерманом (они опубликованы) сказал так, что: "Слово тогда, - то есть в античности, - было особенно весомым потому, что оно было высказанным словом". "Das wort so wichtig war weil es ein ausgesprochenes Wort war", - вот он как сказал. И нам, действительно, трудно представить себе и грека, и римлянина, читающего что-то в тиши своего кабинета. Нет, произведения литературы исполнялись. Исполнялись устно: на пирах, на дружеских собраниях и так далее. Преимущественно античная культура была устной культурой. Это во-первых.
Далее. Расцвет ораторского искусства в древности падает на развитие демократического строя. Вот археологи копали Афины, копали другие места. Они нашли великолепные храмы, театры, но они не нашли дворцов в Афинах. Они не нашли, например, дворца Перикла. Вот. По-видимому, его и не было. Человек эпохи Перикла, то есть времени высочайшего внутреннего расцвета демократии, был, прежде всего, ἀνὴρ πολιτικός [анЭр политикОс]. По-гречески ἀνὴρ πολιτικός [анЭр политикОс] означает "человек, занимающийся политической государственной деятельностью". ἀνὴρ [анЭр] (ну, отсюда - мое имя, например, - Андрей). πολιτικός [политикОс] - ясно... ἀνὴρ πολιτικός [анЭр политикОс]. И все потенции своего ума вот, своего сердца человек эпохи Перикла отдавал общественной, государственной деятельности. Он дома-то редко бывал вот. В основном все - на АгорЕ (на Площади), на Народном Собрании, на суде присяжных, и так далее, и так далее. Это 5-й век до нашей эры - эпоха Перикла. Ну, а что касается Рима, то там ораторское искусство расцветало в 1-м веке до нашей эры, в эпоху Цезаря и Цицерона.
Ну, а потом что? А потом, как сказал очень образно Тацит, "Август умиротворил красноречие". Сохранились до нас риторические труды таких трех великих деятелей древности: Аристотеля (воспитателя Александра Македонского), Цицерона, который был не только оратором практиком, но и был теоретиком, и, наконец, Квинтилиана, который жил во 2-м веке нашей эры, написал известный труд "Воспитание оратора". Но, к сожалению, Квинтилиан малоизвестен. До сих пор, как ни странно, он не переведен на современный, такой нормальный, русский язык. Переводы старые очень, беспомощные.
Нам кажется, что очень многое, чем мы сейчас владеем, - это достояние нашего века, то есть конца 20-го. Ну, вот мы говорим о том, что лекция - это коммуникация с обратной связью, связью, которая осуществляется через звуковые и слуховые каналы. На самом деле, в древности уже над этим задумывались, только не называли коммуникацией с обратной связью. А естественно, что каждый оратор думал о том, какой отзвук его выступление встречает в аудитории. Это совершенно естественно. И он смотрел на аудиторию, улавливал настроения вот, и по репликам, по возникшему шуму он судил о том, доходят его слова или не доходят. Вот так.
Теперь... Древние в древности задумывались над очень интересными проблемами, которые волнуют нас с вами. Что делает оратора: природный дар или же специальная подготовка? То есть, иными словами вот, natura (природа) делает оратора (по-гречески - φύσις [фЮзис], ну, отсюда - "физика", "фюзис" вот) или же специальная подготовка? По-латыни - ars (искусство). По-гречески - νομός [нОмос]; слово многозначное: первое значение у "номос" - это "закон". Вот. Что делает оратор? Цицерон сказал одну фразу; она сделалась крылатой вот; он сказал ее неосторожно; и многие понимают ее прямолинейно. Он сказал так: "Poetae nascuntur, oratores fiunt" ("Поэтами рождаются, ораторами становятся"). И вот некоторые наивные люди думают, что любой человек, поднатужившись и получив специальную подготовку, может стать оратором.
Заметьте: три наши скромные встречи называю не ораторским искусством, а мастерством устной речи, и делаю это совершенно сознательно. Вот какая ситуация получилась: мы не стыдимся с вами признаться в отсутствии у нас или у кого-нибудь, так сказать, высоко стоящих на социальной лестнице людей, отсутствия музыкального дара, дара художника, дара скульптора, и почему-то застеснялись признать в себе отсутствие дара слова. Ну, одно время так примитивно у нас считалось: если ты стоишь во главе партии, государства, ты уже автоматически делаешься великим оратором. Вот. Ну, к счастью, недобрые времена прошли, но до сих пор все-таки мы стыдимся признать то, что может отсутствовать дар слова. Ничего позорного в этом нет. Присутствуют, наверное, другие какие-то таланты.
Только вывод один: коли скоро чувство, что дара слова нет, как же нужно над собой работать? И вот мне представляется, что ораторское искусство слагается из двух компонентов: во-первых, из природных данных, таланта, плюс - плюс мастерство. А из чего состоит мастерство? Мастерство состоит из знаний, навыков, умений. А и знаниями, и навыками, и умениями может овладеть любой из нас. Вот сочетание мастерства с природным талантом и делает человека оратором по существу. Но мы не ставим перед собой такой задачи - стать ораторами. Вот. Мы люди говорящих профессий, поэтому нам нужно овладеть мастерством.
Далее. Очень интересные цели ставились в античности перед ораторским искусством. Ну, первая цель такая: docere [доцЭрэ] (ну, отсюда - "доцент", естественно)... Docere - "научить"; ну, строго говоря, не столько научить, сколько сообщить определенную сумму информации или идеи. Docere. Вторая - movere [мовЭрэ]. Ну, английское "move" - отсюда, производные слова - "мотор" и прочие. Movere - "подвинуть", "возбудить как-то". То есть, иными словами, то, что дается в виде информации, не должно быть самоцелью, а должно побудить слушателей к чему-то такому. Movere - "побудить". И третья задача - delectare [дэлектАрэ]. Delectare. Delectare - "усладить". Ну, и здесь, конечно, у вас может быть чувство внутреннего протеста: ну, у нас серьезная, мол, материя; нужно ли еще услаждать наших слушателей, в основном студентов? Ну, услаждение здесь, конечно, понимается очень широко, как эстетическое удовлетворение от выступлений. Вот.
(...)Уже в древности в риторике были заложены и развивались как бы параллельно две тенденции. Одна тенденция - это теоретико-практическое осмысление искусства слова, когда искусство слова опирается на науку, в какой бы стадии развития она ни была: психологию, социологию и так далее. А второе направление - догматическое, которое сводило ораторское искусство к сумме, механической сумме, определенных правил. И вот у нас Ломоносов и Сперанский представляли как раз теоретическое направление, а сугубо догматическое направление представлено знаменитым Кошанским, против риторики которого так восставал Виссарион Григорьевич Белинский. В дальнейшем риторика не сохраняется как наука; она распадается на ряд проблем, которые входят в другие науки.
(...)Знания. Ну, и соответствующий научный уровень. Будешь знать свой предмет - все остальное приложится: появится нужное выражение лица, жесты, слова, тон и так далее. Увы, не прикладывается. И вы, наверное, часто замечали, уважаемые товарищи, что вот перед вами выступает человек, знающий свое дело, любящий его, человек, имеющий призвание к занятию этим делом вот, но ему многого не хватает для того, чтобы донести до слушателей и зрителей свои мысли и чувства. Чего ему может не хватать? И, в зависимости от этого, раздел, так сказать, в работе у нас с вами. Ему может не хватать техники речи с ее тремя китами: дыханием, голосом и дикцией. Прерывистое дыхание, монотонно звучащий голос, неотчетливое произношение.
(...)То главным разделом в моей работе были бы знаменитые "flores eloquentiae" [флЁрэс элёкВэнциэ] - "цветы красноречия". "Flores eloquentiae" [флЁрэс элёкВэнциэ]. "Цветы красноречия". Тропы и фигуры, слова, употребленные в иносказательном смысле, в переносном, особые конструкции синтаксические, все эти бесчисленные эпитеты, метафоры, синекдохи, оксюмороны и прочее. За это - за цветы красноречия - ценили раньше речь. У нас - иной критерий (у современного человека): цветы красноречия необязательны; прийдет на ум образное сравнение - употреби его, если это уместно; а если ничего не приходит на ум, не стоит огорчаться; не за это, не за цветы красноречия, не за риторические приемы ценится речь современного оратора. Слово "ораторы" я понимаю в обобщающем смысле вот, в широком: это преподаватели, это докладчики, и так далее, и так далее.
Теперь следующий компонент - это уже вне, так сказать, языка, внеречевые средства воздействия - это логика речи. Логика речи, которая сказывается в построении вашего выступления, и логика является основным стержнем искусства полемики, которое так важно в наше время. Умение отстаивать свои взгляды и опровергать то, что нам кажется неправильным. Логика речи.
И последний раздел, если не бояться, так сказать, номенклатурности и нумерования проблем, - это психологическое воздействие на аудиторию. Когда начинается это психологическое воздействие? Не тогда, когда мы, встав на свое рабочее место, начинаем что-то говорить, а задолго до этого, когда открывается дверь, и, пронизываемые энным количеством пар глаз, вы идете к своему рабочему месту. Особенно, если вы аудитории незнакомы. И вот тогда ваши слушатели и зрители пытаются составить себе представление о вас по первому впечатлению, по платью. По платью встречают, ну, а по уму, дай бог, если он выявится, провожают. Но первое впечатление по платью все-таки остается, и сбрасывать его со счетов не приходится. Что значит "по платью"? По тому, как держится человек, какая у него походка, какой у него взгляд, как он одет, к лицу ли он одет. Сейчас в моде дурная раскованность во всем.
(...)Если спросить человека, правильно ли он дышит, то этот вопрос может показаться странным, потому что в быту мы не замечаем своего дыхания. В самом деле, вот тем...
(...) страхом. Вы скажете: "Какой это расслабляющий страх? Мы опытные люди, и еще буду я студента бояться?!" Вот. Я настораживаюсь, когда мой коллега говорит, что он никогда не волнуется перед выступлением. Мне кажется, что мой коллега превратился в заезженную пластинку, которой все равно, где и что говорить. И, пока мы способны волноваться перед любым выступлением, мы имеем моральное право быть наставниками молодежи. Кончилось волнение - уходи на заслуженный отдых. И вы знаете, что это от возраста не зависит вот. И как скучны те люди, которые не способны волноваться, восхищаться - я бы сказал, даже по-детски восхищаться - тем хорошим, что есть у нас. Независимо, так сказать, от трудных времен, которые мы переживаем, есть очень много такого хорошего и настоящего. И попутно скажу - не столько вам, сколько, через ваши головы, вашим студентам, - что не нужно искать каких-то особых мистических тайн в нашей жизни, пытаться проникнуть туда, куда проникнуть, в общем говоря, невозможно и бессмысленно. Я говорю о потоке суеверий, о потоке доморощенной мистики, о рерихианстве, о всяких богородичных центрах вот, о колдовстве, о спиритических сеансах. Мне всегда хочется сказать вот, когда я ***** такой солнечный день, студентам: ну, посмотрите на голубое небо, посмотрите на деревья вот. Неужели этого недостаточно для жизни? Я, как пожилой человек, очень трагично ощущаю, что я многого еще прекрасного в жизни не увижу и не услышу. Вот.
(...)Ну, а теперь - о сути дела, о технике речи. О дыхании. Если спросить человека, правильно ли он дышит, то этот вопрос может показаться странным, потому что в быту мы не замечаем своего дыхания. В самом деле, вот я беседую с каким-нибудь своим коллегой, я ему что-то сказал, он мне отвечает, и за время его ответа я могу набрать воздуха в легкие, и "голосовые связки" (прим. мое: как говорят оториноларингологи, правильнее сказать "голосовые складки") мои отдохнут. А когда мы читаем лекцию, доклад, то проблемы рационального дыхания приобретают необычайную остроту. Сейчас будет сплошное открытие Америк и изобретение велосипедов. Я буду говорить о тривиальных истинах, которые мы не замечаем.
Каким должно быть дыхание? Оно должно быть глубоким и равномерным. Что значит "глубокое дыхание"? Чем это достигается? Это достигается участием поверхности брюшины (прим. мое: имеются в виду мышцы живота; брюшина здесь анатомически абсолютно ни при чем) в процессе дыхания. При помощи ладони обеих рук можно проверить, глубоко ли мы дышим: положить руки на нижние ребра, что-то проговаривать, глубоко дыша, и если мы ощущаем, что ребра расходятся в стороны, значит, дело в порядке. И еще один орган должен принимать участие в дыхании. Это грудобрюшная преграда - диафрагма. Ее движения можно ощутить, если мы ладонь положим на то место, которое в быту мы называем подложечкой. Если мы будет глубоко дышать, и говорить, и ощущать движение под ладонью руки, значит, дело в порядке. Итак, идеальное дыхание для говорящего - диафрагмально-реберное дыхание.
Теперь - о ритмике дыхания. Специалисты подсчитали, и их расчетам я верю, и пришли к таким выводам. Возьмем три этапа дыхания: вдох, пауза, выдох. Сколько потребно секунд на каждый этап? От одной секунды до трех. А теперь вдумаемся: правильно ли это по-хозяйски? Ну, на вдох, допустим там, три секунды - очень хорошо. Больше, чем на секунду, задерживать дыхание на паузу вряд ли стоит. И катастрофически мало длится выдыхательная струя. Вот. Ну, каких-нибудь три секунды. У нас прерывистое дыхание. Мы устаем, а наша усталость, по неумолимым законам социальной психологии, передается нашей аудитории. Сколько времени длится выдыхательная волна у специалистов по художественному слову, у актеров, у дикторов телевидения, радио? Даже сказать трудно. Очень долго. И нам не нужно доморощенными средствами пытаться достичь вот этого идеала. Нам бы, ну, хотя бы 6-7 секунд не пополнять запаса воздуха в легких. Как этого достичь?
Ежедневный тренаж не должен превышать пяти минут - точнее, ежесуточный. Что вы делаете в течение пяти минут? Если это вообще вам нужно, потому что есть такие счастливчики, которым природа поставила и дыхание, и голос, и дикцию. Вот. Вы ставите перед собой какой-нибудь хронометр или поступаете так, как поступают фотографы, когда проявляют светочувствительный материал. Они читают так: "Двадцать один, двадцать два, двадцать три..." Это очень точный счет секунды. Я сам много фотографирую для своих лекций; я предпочитаю работать со своими слайдами, потому что они сняты в том ракурсе, который меня удовлетворяет; я знаю, что этот счет на секунды очень точный. Отнюдь не "один, два, три...", а именно "двадцать один, двадцать два..." И вот, не пополняя эти запасы воздуха в легких не три секунды бытовых, а четыре. Прирост секунды - на одну секунду, точнее - должен длиться целую неделю. Вот так нужно бережно относиться к своему дыхательному аппарату. Ну, и дойдете до шести, до семи секунд - достаточно. У вас широкое дыхание, вам легко и удобно говорить, и вас легко слушать.
Немного - о гигиене дыхания и голоса. Ну, вот погода бывает ни то, ни се. Вот. Много простуженных. Запершило в горле - что делать? Вы, наверное, замечали, что иногда на какое-то мгновение отключается звук в телевизоре и в радиоприемнике. Это значит, что запершило в горле у диктора. И что он сделал? Казалось бы, ну, нужно откашляться. Если кашель мокрый, то это можно сделать, а если он сухой, то получается вторичное раздражение слизистой оболочки, и можно закашлять свою лекцию, как можно закашлять спектакль, например. То есть очень заразительно. Стоит мне сейчас кашлянуть - все начнут кашлять. Стоит мне поправить галстук - все мужчины начнут поправлять галстук. Что тут поделаешь?
Ну, кашель оказывается сухой. Ну, рассчитывать на то, чтобы у вас был стакан теплого крепкого чая, вряд ли приходится. А, в общем... А почему? В общем-то, почему? К графину с водой нужно относиться с осторожностью. Во-первых, там могут быть взвешенные частицы и всякие личинки (?). Вот. Во-вторых, в графин может уборщица налить воду из-под водопровода (?). Выпьешь такой студеной водицы - еще горше станет (?).
Ну, что же делать? Прежде всего, не говорить сквозь першение горла, не говорить. Сделайте паузу. Глубокий вдох и выдох могут помочь. Не помогает... Тогда нужно проглотить накопленную слюну. Это малоаппетитный, но совершенно профессиональный прием, к которому прибегают и актеры, и дикторы. Ну, напоминать вам, что слюна жидкая, - это даже неудобно. Это действительно так. Она обладает температурой нашего тела вот - в среднем 36,6, да? Вот. У нее ферменты содержатся, очень важные для нашего здоровья. Она тягуча и хорошо смазывает нам горло. Вот так.
Теперь еще. Нужно воздержаться от курения лихорадочными затяжками непосредственно перед выступлением, потому что приливает кровь к "голосовым связкам", получается першение в горле. Вот. Ну, и, кроме того, ну, уж простите, пощадите первые ряды своих слушателей. Вот часто наблюдаешь: стоит, значит, коллега, курит такими лихорадочными затяжками, куда-то бросает окурок, входит сразу в аудиторию, обдавая первый ряд тошнотворным запахом желудка и перекура. А человек ничем не должен пахнуть. Вот.
Теперь - о закалке. Нужно закаливать свое горло. Конечно, посоветовавшись с врачами и будучи убежденными, что нет никаких органических заболеваний, и соблюдая разумную постепенность. Женщины часто злоупотребляют, очень недальновидно в косметическом отношении, теплой водой. Нет, нужно приучить шею к холодной воде. Нужно приучить не кутать шею каким-нибудь махеровым шарфом, от которого вспотевает шея, а носить легкий шарф вот, который предохраняет воротничок от загрязнений. Вот так. Быть все же немного закаленным.
И еще один добрый совет. Когда мы говорим, приливает кровь к "голосовым связкам", поэтому если нам нужно куда-то идти дальше, а на улице очень холодно, то немножко акклиматизируйтесь, друзья. Или если уж необходимо выйти срочно, то на улице не разговаривайте, потому что от усталости вы теряете контроль над собой, вдыхаете холодный воздух через горло и простужаетесь. Вот - по поводу того, как еще дышать. Нас с детства учат вдыхать воздух через нос вот, а выдыхать, естественно, через рот.
(...)Станиславский говорил, что даже небольшой по природе голос нужно развивать не только для пения, но и для говорения. "Чувствуй, что ты в голосе, что он передает малейшие переливы и оттенки твоего творчества. Какое это наслаждение." Да, это, действительно, наслаждение. Только не нужно поигрывать голосом, конечно, вот кокетничать перед аудиторией. И мы можем забыть манеру игры актера, его жесты, его лицо, но мы никогда не забудем его неповторимый голос. Для поколения моих отцов это были голоса Ермоловой, Комиссаржевской, Савиной, для моего поколения это голоса Качалова, Остужева, Бабановой, *****, Астангова... Они до сих пор звучат у меня здесь, хотя я часто неотчетливо помню даже их лица.
Какие качества должны быть у звука? Об этом мы забываем. Ну, прежде всего, голос должен быть воспитан и достаточно громко звучать. Итак, о голосе. Он должен быть достаточно громкий, чтобы у собравшихся было представление о неограниченных потенциях выступающего, и неограниченном вдохновении у лектора, и неограниченной сумме информации, которой он располагает, неограниченном его вдохновении и так далее. На самом деле, все ограниченно. Вот. Но впечатление у слушателей должно быть о неограниченности, что не на последнем дыхании говорит наш брат. И шум, который возникнет в аудитории или донесется с улицы, молниеносно будет покрыт силою воспитанного голоса лектора.
Вторая характеристика голоса - это высота тона. Сейчас в моде монотон и скороговорочка. Прислушайтесь к тому, как вот выступают наши дети. Какие-то маленькие старички, понимаете? Точно сосульки какие-то падают: та-та-та-та-та-та-та-та. Вот. Когда я бываю на студенческих собраниях, я тоже отмечаю вот эту удивительную монотонность. И эта монотонность взята на вооружение нашими актерами вот. Борясь с искусственным театральным пафосом, современный актер впадает в другую крайность вот - в трамвайно-кухонную скороговорочку и монотон вот. В бытовизм такой впадает. Ужасно читают у нас Пушкина вот, снижая поэзию и превращая ее в бытовую прозу. Это просто какое-то горе.
Итак, о высоте тона. Есть такое заблуждение: важное что-нибудь говори высоким тоном. Ну, а если природа дала высокий голос: сопрано у женщины, тенор и даже альтино у мужчины, - куда же выше забираться? Этак можно и петуха дать. Вот. Великий ученый Василий Осипович Ключевский на своих лекциях по русской истории вот в важных местах падал с тона. Вот. Не повышал тон, а падал с тона. Значит, изменение тона - не обязательно его повышение, но и понижение.
И третья характеристика голоса - это тембр. Ну, не взыщите, что я смягчаю "т" в слове "тембр" вот. Кстати сказать, это норма. Вот. Тембр бывает разный. Бывает природный. Ну, например, грудной тембр великой русской певицы - незабвенной Надежды Андреевны Обуховой. Сколько бы мы с вами ни силились, мы не сможем в себе выработать вот этот грудной тембр вот. Но есть тембр искусственный, называемый "летящий звук" или "звук в маску". Оказывается, когда мы говорим, то очень важно, чтобы воздушная струя, на которой идет процесс говорения, не излучалась в воздух, а ударялась в верхние альвеолы, в которых сидят зубы верхней челюсти, и отражалась небом. Вот. Мы каждое мгновение своей жизни носим в себе естественный резонатор в виде полусферического неба.
Ну, может показаться парадоксальным: как можно управлять воздушной струей, чтобы она о что-то ударялась, чем-то отражалась? А это будет само собой, если рот будет раскрываться правильно при говорении. Но тоже кажется странным. Вот еще - новости: мы рот неправильно раскрываем... Рот должен хорошо раскрываться в вертикальном направлении, как бы на произнесении звука "о". Именно в таком случае и получается то, о чем я только что говорил: воздушная струя ударяется в верхнюю челюсть и отражается небом.
Если же говорить, растягивая рот до ушей (я не рискую это демонстрировать, потому что уж очень это смешно; вот дома на досуге сможете это сделать), то получается звук, который специалисты называют белым звуком (прим. мое: не надо путать с "белым шумом"). Раньше за него в консерватории за него не то что двойку - единицу ставили. А сейчас наши певцы кокетничают вот этим страшным белым звуком, идущим из нутра, как будто человек переел что-то такое на ночь, не то приснилось - и он вопит. Посмотрите, как раскрывается рот у дикторов наших вот, у певцов, когда дают их лицо крупным планом: именно в вертикальном направлении.
Это - о голосе. Теперь третий кит обобщающего понятия "техника речи" - это дикция. Я под дикцией хорошей имею в виду не назойливое отчеканивание каждого звука, а отчетливость произношения. Да. И вот сейчас я скажу, может быть, странную такую вещь, и вы почувствуете разочарование: стоит ли, собственно, ради этого собираться, чтобы слышать такие тривиальные вещи? Единственное средство для достижения хорошей дикции вот какое: не ленись открывать рот. Все. Ну, поскольку у нас - лекция, давайте все-таки подведем какое-то подобие научной базы. Нужно, чтобы были подвижными те части речевого аппарата, которые могут двигаться.
Что у нас может двигаться? Язык - это естественно. Далее - верхняя губа. Она у многих неподвижная. Тяжелую операцию произвели покойному Брежневу на верхней губе, и поэтому он говорил неотчетливо. Совершенно правильно, так сказать, посмеиваясь над его.., над ним, как над политическим деятелем, мы не особенно гуманно, так сказать, смеялись над тем, что являлось не его виной, а несчастьем, а именно - над малоподвижной верхней губой. Итак, верхняя губа и нижняя челюсть.
Ну, есть соответствующие упражнения, причем иногда бывают очень смешные формулировки. В одном пособии я прочел так: нужно вытянуть губы как бы для поцелуя или на манер свиного пятачка. Ну, и дальше делать, значит, движения там круговые и всё. Это очень удивительно. Но столь же забавна рекомендация: осторожнее с упражнениями нижней челюсти: как бы не вывихнуть челюсть. Так что, наверное, были случаи, когда при чрезмерно энергичном тренаже нижняя челюсть выходила из своих шарниров. Вот. Вот это один. Мы постараемся с вами не стягивать окончания, не проглатывать слоги вот, не говорить "скока" вместо "сколько" и так далее. Повторяю: это не назойливое отчеканивание, а четкость.
Нам нужно что-нибудь очень техничное. Вот идем мы на лекцию и разогреваем свой голос. И вот я сейчас изложу систему Савичевой (??прим. мое: неясно, кто имеется в виду: Савичева, Савина, Саввичева или др.). Итак, первый этап тренажа такой - произнесение гласных звуков в определенном звукоряде: и - э - а - о - у - ы. Вот такой звукоряд. От узких гласных - к широким - и опять к узким. Говорят, что, когда Станиславский приходил в свою артистическую уборную перед спектаклем, сразу из-за двери слышались: и - э - а - о - у - ы. Великий актер не брезговал школярскими упражнениями и всегда был в голосе. Ничто не влияло: ни усталость вот, ни простуда. Вот. Второй этап - произнесение йотированных гласных: е - я - ё - ю. Ну, "и" не йотируется, хотя в сибирском наречии мне приходилось слышать йотированное: "йих", "йимян" и так далее. Чисто такое чалдонское, как мы выражаемся. Следующее: слоги. Слоги. Ну, например, нам трудно произносить губные звуки. Берем звонкий вариант и проводим через звукоряд: би - бэ - ба - бо - бу - бы. Глухой вариант: пи - пэ - па - по - пу - пы. Придыхательный вариант ("эф"): фи - фэ - фа - фо - фу - фы. И так далее вот. Слоги. Дальше - короткие слова. Короткие слова, попарно сгруппированные. А именно: звонкий вариант - глухой; твердый - мягкий. Звонкий - глухой; твердый - мягкий. "Гриб" - "грипп", "зала" - "сало", "дачка" - "тачка" и так далее.
Предпоследний вариант, пятый - скороговорки. Скороговорки. Для чего потребны скороговорки, уважаемые коллеги? Это не детская забава, не детская. Скороговорки правильнее было бы назвать трудноговорками, потому что важно не с пулеметной скоростью, а на предельной быстроте произнести отчетливо и правильно труднопроизносимые сочетания согласных. Для чего нужны скороговорки? Чтобы сообщить нашей речи упругость и, в пределах разумного, быстрый ритм. Сейчас, друзья мои, благодаря интеграции-дифференциации наук, страшно возрос поток информации. Нам трагически не хватает времени. Мы говорим очень быстро, и, повторяю, в пределах разумного, должны приучать к быстрому темпу и наших слушателей - ничего не поделаешь. И потом, ну, вы знаете, некоторые говорят медленно, точно резину тянут, а слушать их очень трудно.
Наконец, последнее, друзья мои, - стихи. Мне еще нужно минуты три. Стихи. Какие стихи читают? Так называемые дактили именно. "Дактиль" - это "палец". Так? Ну, вспомните термин "судебная дактилоскопия" - снятие отпечатков пальцев. У пальца - один длинный сустав и два....
--------2 видеофрагмент
....коротких.
Античные стихи в свое время говорились нараспев. Греки и римляне различали не ударные и безударные слоги, а долгие и краткие. Мы условно долгие считаем за ударные, а краткие - за безударные. И вот если таких дактилей шесть, то получается гексаметр. Я произношу именно по-гречески, не онемечивая, не озвончая: не [гекзАметр], а [гексАметр]. "Гекс" [хэкс] - это значит "шесть". Если есть математики, то они скажут, что это, действительно, я прав. А "метр" [мэтр] - "стопа". Вот таких стоп, таких дактилей, должно быть шесть. Гексаметром писались большие эпические полотна, ну, прежде всего - гомеровы поэмы. Кстати, как звучит гексаметр греческий и латинский?
Ну, божественная эллинская речь знаменитая. Зачин "Илиады":
"
Μῆνιν ἄειδε, θεά, Πηληιάδεω Ἀχιλῆος
οὐλομένην, ἣ μυρί’ Ἀχαιοῖς ἄλγε’ ἔθηκε,
πολλὰς δ’ ἰφθίμους ψυχὰς Ἄϊδι προΐαψεν ",
οὐλομένην, ἣ μυρί’ Ἀχαιοῖς ἄλγε’ ἔθηκε,
πολλὰς δ’ ἰφθίμους ψυχὰς Ἄϊδι προΐαψεν ",
- и так далее. Назвал греческий язык божественной эллинской речью Пушкин, наверное, потому, что изобилует греческий язык гласными звуками, а из согласных - сонорными, льющимися (я называю буквы: л, н, м, р).
Другое дело - латинский гекзаметр и, вообще, латинский язык. Его сравнивали с меднозвучащим звуком. Медное. Называли меднозвучащей латынь. Латынь называли меднозвучащей, как будто бы мечи о доспехи металлические стучат. Зачин "Энеиды" Вергилия звучит так: "Arma virumque cano, Troiae qui primus ab oris", - и так далее. Смотрите, какое нагнетание "р". И Брюсов в своем переводе воспроизвел точное количество вот этих "р". Но отсюда перевод его очень, конечно, трудно понимается. Ну, в актерских школах, конечно, не по-гречески и не по латыни читают, а читают русские переводы. Замечательный перевод Гнедича "Илиады": "Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына..." Или вот, если взять Брюсова: "Брань и героя пою, с побрежий Тройи кто первый... Роком изгнан..." - и так далее, и так далее, и так далее.
(...)И последнее, чем вот я хочу закончить, - прочесть вам шутливые стихи, наставление о том, как нужно произносить звуки, написанное в размере как раз гексаметра. У меня в моем пособии, о котором я говорил, есть эти стихи.
Твердо запомни, что прежде, чем слово начать в упражненьи,
Следует клетку грудную расширить слегка, и при этом
Низ живота подобрать для опоры дыхательной звуку.
Плечи во время дыханья должны быть в покое, недвижны.
Каждую строчку стихов говори на одном выдыханье
И последи, чтобы грудь не сжималась в течение речи,
Так как при выдохе движется только одна диафрагма.
Чтенье окончив строки, не спеши с переходом к дальнейшей:
Выдержи паузу краткую в темпе стиха, в то же время
Воздуха часть добери, но лишь пользуясь нижним дыханьем.
Воздух сдержи на мгновенье, затем уже чтенье продолжи.
Чутко следи, чтобы каждое слово услышано было:
Помни о дикции ясной и чистой на звуках согласных;
Рот не ленись открывать, чтоб для голоса путь был свободен;
Голоса звук не глуши придыхательным тусклым оттенком -
Голос и в тихом звучании должен хранить металличность.
Прежде, чем брать упражненья на темп, высоту и на громкость,
Нужно вниманье направить на ровность, устойчивость звука:
Пристально слушать, чтоб голос нигде не дрожал, не качался,
Выдох вести экономно - с расчетом на целую строчку.
Собранность, звонкость, полетность, устойчивость, медленность,
Плавность - вот что внимательным слухом сначала ищи в упражненьи.
Ну, я бы сказал, не столько в упражненьи, сколько именно в практике нашего преподавания.
На следующей встрече, уважаемые коллеги, я буду говорить о том, что вызывает особенное возражение и споры о нормативности нашей речи, о нормах в области говорения, или произношения, словоупотребления и грамматики. А на сегодня - все. *****
Другое дело - латинский гекзаметр и, вообще, латинский язык. Его сравнивали с меднозвучащим звуком. Медное. Называли меднозвучащей латынь. Латынь называли меднозвучащей, как будто бы мечи о доспехи металлические стучат. Зачин "Энеиды" Вергилия звучит так: "Arma virumque cano, Troiae qui primus ab oris", - и так далее. Смотрите, какое нагнетание "р". И Брюсов в своем переводе воспроизвел точное количество вот этих "р". Но отсюда перевод его очень, конечно, трудно понимается. Ну, в актерских школах, конечно, не по-гречески и не по латыни читают, а читают русские переводы. Замечательный перевод Гнедича "Илиады": "Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына..." Или вот, если взять Брюсова: "Брань и героя пою, с побрежий Тройи кто первый... Роком изгнан..." - и так далее, и так далее, и так далее.
(...)И последнее, чем вот я хочу закончить, - прочесть вам шутливые стихи, наставление о том, как нужно произносить звуки, написанное в размере как раз гексаметра. У меня в моем пособии, о котором я говорил, есть эти стихи.
Твердо запомни, что прежде, чем слово начать в упражненьи,
Следует клетку грудную расширить слегка, и при этом
Низ живота подобрать для опоры дыхательной звуку.
Плечи во время дыханья должны быть в покое, недвижны.
Каждую строчку стихов говори на одном выдыханье
И последи, чтобы грудь не сжималась в течение речи,
Так как при выдохе движется только одна диафрагма.
Чтенье окончив строки, не спеши с переходом к дальнейшей:
Выдержи паузу краткую в темпе стиха, в то же время
Воздуха часть добери, но лишь пользуясь нижним дыханьем.
Воздух сдержи на мгновенье, затем уже чтенье продолжи.
Чутко следи, чтобы каждое слово услышано было:
Помни о дикции ясной и чистой на звуках согласных;
Рот не ленись открывать, чтоб для голоса путь был свободен;
Голоса звук не глуши придыхательным тусклым оттенком -
Голос и в тихом звучании должен хранить металличность.
Прежде, чем брать упражненья на темп, высоту и на громкость,
Нужно вниманье направить на ровность, устойчивость звука:
Пристально слушать, чтоб голос нигде не дрожал, не качался,
Выдох вести экономно - с расчетом на целую строчку.
Собранность, звонкость, полетность, устойчивость, медленность,
Плавность - вот что внимательным слухом сначала ищи в упражненьи.
Ну, я бы сказал, не столько в упражненьи, сколько именно в практике нашего преподавания.
На следующей встрече, уважаемые коллеги, я буду говорить о том, что вызывает особенное возражение и споры о нормативности нашей речи, о нормах в области говорения, или произношения, словоупотребления и грамматики. А на сегодня - все. *****
Прекрасный ученый. К счастью, можно послушать лекции Козаржевского в интернете. Я закончила курсы современного оратораства, многие приемы используются в преподавании. Мне кажется, каждый грамотный человек должен пройти такой курс, п.ч. в школьной программе нет такого предмета.
ОтветитьУдалить