Подделки исторических источников в России

Здравствуйте! Предлагаю вашему вниманию лекцию, прочитанную на ТВ-канале "Культура" в рамках проекта "Academia" 24 февраля 2012 года. Автор лекции - доктор исторических наук Алексей Владимирович Сиренов. Из лекции вы узнаете о том, какими бывают фальсификаты - подделки исторических источников.

Также предлагаю посмотреть по теме лекцию "Историческая реконструкция - между текстом и реальностью". Кроме прочего, вы можете почитать и посмотреть лекцию Андрея Анатольевича Зализняка о разоблачении "Велесовой книги" (с полным теоретическим доказательством) - подделки середины 20 века: "О Велесовой книге". А также читайте про берестяные грамоты: "Очевидное-невероятное. Берестяные грамоты: новые находки".

Источник видеолекции: http://www.tvkultura.ru/issue.html?id=118835

Сиренов Алексей Владимирович. Доктор исторических наук, доцент исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Специалист по источниковедению средневековой истории России, русской палеографии и археологии. Автор монографий и научных статей, посвященных русским рукописям 16-го-17-го веков, а также исторической мысли русского средневековья и раннего Нового времени.

Здравствуйте. Наша лекция будет посвящена подделкам исторических источников в России. И начать лекцию я хочу с того бесспорного утверждения и всем известной истины, что подделки - это зло. Это мошенничество. Они искажают наши представления о прошлом, но при этом, как ни парадоксально, подделки свидетельствуют об определенном интеллектуальном здоровье нашего общества, как ни странно. На чем спекулируют фальсификаторы? На том, что нам интересна подлинная история. На том, что мы ценим и на том, что мы интересуемся тем, что действительно было в прошлом. И, поскольку мы этим интересуемся, то мы... мы ценим подлинные источники. Вот, на этом и спекулируют фальсификаторы. И, как только нам перестанет быть интересно, что же действительно было в прошлом, подделки потеряют всякий смысл. Поэтому подделки были, есть и будут изготавливаться постольку, поскольку будет существовать наш искренний интерес к прошлому. Я хочу оговориться, что сегодня речь пойдет не о всех подделках. Подделки, конечно, разнообразны, и я хочу сосредоточиться на собственно фальсификатах, то есть на тех подделках, которые являются, что ли, подделками без всякого сомнения, и сразу отмести литературные мистификации. Литературных мистификаций существует и известно гораздо больше, чем явных фальсификатов. Литературная мистификация - прием еще более древний, чем прием фальсификации. Даже если, помните, Александр Сергеевич Пушкин - как он начинает "Повести Белкина"? Он пытается приписать их не себе, а в качестве автора указать покойного помещика Ивана Петровича Белкина. Что, это подделка? Это не подделка, это литературная мистификация. И зачастую мистификации сделаны настолько искусно, что исследователи считают некоторые из них подлинными источниками, верят в эти мистифицирующие указания, а потом начинают считать это фальсификатами, хотя ни тем, ни другим литературные мистификации не являются. И поэтому сегодня я не буду касаться литературных мистификаций. Сосредоточусь на фальсификатах, то есть на тех случаях, когда, бесспорно, мастер этого фальсификата, этого псевдоисточника, пытался ввести в заблуждение исследователей. Надо сказать, что, несмотря на многообразие фальсификатов, они, как правило, довольно просто разделяются на группы. Их довольно просто отнести к той или иной группе, к тому или иному типу, в зависимости от мотивов, которыми руководствовался фальсификатор. Поэтому те примеры, о которых сегодня будет идти речь, я попробую разделить на группы, в зависимости от мотивов фальсификации.

И, прежде всего, хотелось бы коснуться, пожалуй, самого распространенного вида фальсификатов - это антикварные фальсификаты. Антикварные фальсификаты - это подделки, изготовленные торговцами древностями, антикварами. С какой целью? С целью простой - получения большей наживы. Одно дело - продать памятник, пусть древний, но неизвестно, кому принадлежавший, неизвестно, кем созданный, другое дело - внести небольшой элемент фальсификации, и памятник сразу окажется принадлежностью какого-то известного лица или удревнен. Вот, это антикварные фальсификации, самый, наверное, простой вид фальсификации. Надо сказать, что в антикварной торговле - так было раньше, так, наверное, и сейчас, - помимо фальсификации, есть еще группа памятников, стилизованных под древность. И в 19-м веке, и в 20-м существовали мастера-старинщики, которые изготавливали памятники изобразительного, и неизобразительного искусства, и памятники письменности, в древней традиции. Такие мастера-старинщики зачастую и не собирались создавать фальсификат. Подобные мастера широко известны были, например, среди старообрядчества 19 века, ценились старообрядцами, которые заказывали у них иконы, написанные в древней традиции, рукописи, написанные в древней традиции, а потом эти иконы и рукописи попадали в музеи и в библиотеки, в архивы, и зачастую неправильно атрибутировались. И это тоже не фальсификат. Пожалуй, самым известным среди мастеров-старинщиков по изготовлению рукописей под старину был Иван Гаврилович Блинов. В советское время - музейный работник, который начал свою деятельность еще до революции и изготовил несколько десятков рукописей, некоторые из которых трудноотличимы от подлинных памятников 16-го-17-го веков. Вот, на табло здесь - одна из миниатюр Блинова, изготовленная в стиле миниатюр 16-го-17-го веков. И это еще не фальсификации.

Но иногда старинщики - далеко не все, конечно, некоторые из них - изготавливали настоящие фальсификаты - структурные подражания, имитации, древним памятникам. Вот, среди таковых наибольшую известность получил московский купец начала 19 века Антон Иванович Бардин. Он изготавливал и стилизации, надо сказать; коллекционеры ему специально заказывали изготовить рукописи в древней традиции; но изготавливал и фальсификаты. Так, он специализировался на списках "Слова о полку Игореве", единственный список (подлинный) которого, как известно, сгорел в пожаре Москвы 1812 года. И, вот, на основании издания Антон Иванович Бардин изготавливал, имитируя древний почерк (устав, иногда полуустав), изготавливал рукописи. Вот фотография первого листа одной из таких его подделок - вот, *****(???). "Слово о полку Игореве" - тут можно это прочитать. Надо сказать, что Бардину удалось обмануть даже владельца единственного подлинного списка - графа Алексея Ивановича Мусина-Пушкина. Бардин продал ему фальсификат, и Мусин-Пушкин считал, что это второй подлинный список "Слова о полку Игореве". Но изготавливать копии такого вида, подделки такого вида, имитации древних памятников, конечно, очень трудное дело, требующее не только высокой квалификации, но требующее виртуозного мастерства. Таких мастеров-старинщиков было очень немного.

Гораздо проще делать приписки на уже подлинных рукописях. Вот, эта категория наиболее многочисленна. Перед нами - один из таких фальсификатов. Это список подробной летописи "От начала России до Полтавской баталии". Произведение 18 века, дошедшее до нас в списках середины 18 века. Это рукопись середины 18 века. Но смотрите, что мы здесь читаем. Видите, закончился основной текст, потом читаем слово "Конец", а потом: "Сия лествица из книг Митрополита Стефана Рязанского, равно и вся история, его рукой писанная". Кто имеется в виду? Имеется в виду Митрополит Рязанский и Муромский Стефан Яворский - местоблюститель патриаршего престола, деятель русской церкви, известнейший деятель русской церкви начала 18 века, сподвижник Петра I. Он умер в 1722 году. И текст подробной летописи доведен до 1721 года. Вот, это совпадение в датах и вызвало, по всей видимости, мысль у одного из антикваров - снабдить подлинный текст рукописи вот такой припиской. На самом деле Стефан Яворский никакого отношения не имел к этому произведению, которое создано-то было не в начале 18 века, не в 20-е годы, а в 40-е. Таких примеров можно привести еще много.

Вторая группа фальсификатов создана из совсем иных побуждений. Мотив здесь можно охарактеризовать следующим образом. Эти фальсификаты сделаны с целью повышения социального статуса фальсификатора или заказчика этой фальсификации. БольшАя часть подобных фальсификатов представляют собой материалы по генеалогии. Доказать древность своего рода, показать свой род более знатным, чем он есть на самом деле, - реалии, не так редко встречающиеся в истории России 17-го-18-го веков, да и в более позднее время - тоже. В 17 веке это объяснялось еще и тем, что, как мы знаем, назначения на государственную службу в 17 веке осуществлялись с учетом знатности и родовитости претендента. И от 17 века дошел целый ряд подобных фальсификаций. Но они продолжались и в 18 веке. Перед нами - одна из них. Это рукопись 30-х годов 18 века - родословная дворян Трегубовых. Здесь дворяне Трегубовы выводят свой род от выходца из Орды первой половины 13 века. На самом деле, конечно, ничего подобного не было. Трегубовы известны с начала 16 века, но им очень хотелось (вот, заказчику этого родословия) представить свой род более древним. Казалось бы: какое отношение это имеет к фальсификатам? Это просто недостоверный источник. Если бы заказчик ограничился просто составлением своего родословия с недостоверными фактами, это бы еще не было фальсификатом. Но на этой рукописи читаем вот такую запись: "Сия книга - стольника Гура Андреевича Трегубова". Запись сделана с имитацией под скоропись 17 века. Гурий Андреевич Трегубов - лицо историческое, жил он в середине 17 века. То есть заказчик этого недостоверного родословия в 30-е годы 18 века решил свою рукопись удревнить, приписав ее родственнику, который жил на несколько десятков лет ранее, чтобы отвести от себя подозрения в составлении этого недостоверного источника. Я привел только один пример; такие примеры встречаются.

Хочу сразу оговорить, что не только в светской сфере подобные фальсификаты встречаются, хотя их конечно, больше в светской сфере, но еще и в сфере церковной. Вот, перед нами - такой источник. Это подлинная грамота середины 16 века. Грамота Ивана Грозного Владимирскому Успенскому собору. Древнейший - ну, по крайней мере, один из самых древних - кафедральных соборов России. В середине 16 века Иван Грозный дал жалованную грамоту - это 1550 год - о денежной *****(???), то есть о денежном жалованьи клира; там это жалованье увеличивалось, соответственно с этой жалованной грамотой. Казалось бы: что здесь может быть фальсифицировано? Сомнения вызывает последняя статья - вот, две с половиной строчки последние. Видите: она замазана танином. Это в 19 веке так пытались проявить слабочитаемый текст. В последней статье речь идет о поминании Андрея Боголюбского. В предшествующей грамоте об этом не было ни слова. Это уже подозрительно. По правилам составления грамот в средневековой России, каждая реалия грамоты, как известно, должна быть повторена не один раз - в нескольких статьях формуляра. А здесь поминание Андрея Боголюбского появляется только в конце. Из этой последней статьи следует, что поминание это должен оплачивать Успенскому собору Боголюбовский монастырь. В лаборатории кодикологических исследований Российской национальной библиотеки сделали снимок этой грамоты в лучах видимого спектра (ну, то есть, при обычном освещении) и в инфракрасном излучении. Инфракрасные лучи, инфракрасное излучение, как известно, обладает важным отличием от излучения видимого спектра - там длина волны луча больше, и поэтому инфракрасные лучи... они лучше проникают через вещества, которые остаются непроницаемыми для более коротких лучей области видимого спектра. Что здесь мы видим? Основной текст грамоты, который был непроницаем для лучей видимого спектра, оказывается совершенно проницаемым для инфракрасных лучей. Зато последние две с половиной строки, где речь идет о поминании Андрея Боголюбского, оказываются непроницаемыми. О чем это свидетельствует? О том, что, вот, эти две с половиной строки последние были приписаны другими чернилами, чем основной текст грамоты. По всей видимости, концовка грамоты была стерта, а написан текст о поминании Андрей Боголюбского. Зачем? Дело в том, что в 18 веке Андрей Боголюбский был канонизирован местно, и было два центра его религиозного почитания: Успенский собор города Владимира, где покоятся его мощи, и Боголюбовский монастырь - место его убиения. И этой грамотой - по всей видимости, в начале 18 века - пытались зафиксировать приоритет Успенского собора в почитании Андрея Боголюбского. Подобную грамоту, подобный случай фальсификации можно отнести к фальсификациям, сделанным с целью повышения социального престижа - точно так же, как и генеалогические фальсификации.

Следующий пример относится к иной сфере. Следующая группа фальсификатов относится к иной сфере. Здесь нужно говорить о исторических представлениях фальсификатора, которые он пытался подтвердить изготовлением фальсификата. Пожалуй, самая трудная группа и самый трудный случай фальсификации, потому что непосредственного, меркантильного интереса мы здесь подчас не видим. Вот, следующая группа фальсификатов объединяет такие случаи, которые изготовлены, можно сказать (и часто так бывает), из безкорыстных побуждений. Именно поэтому их обличение представляет, ну, наибольшую сложность, наверное. Мне хочется привести в качестве примера два случая такой фальсификации. Первый случай связан с приобретением в начале 19 века поистине уникальной коллекции древних рукописей - подлинных рукописей, я хочу подчеркнуть. Эта коллекция была собрана русским дипломатом, который долгие годы служил в русском посольстве в Париже, - Петром Петровичем Дубровским. Часть его служения, службы, пришлась на Великую Французскую революцию. Страшное время, когда рушились устои французского общества, когда уничтожались культурные богатства Франции. Уничтожались и древние рукописи. И Дубровскому удалось перекупить, спасти от уничтожения уникальные древние манускрипты, рукописи, принадлежащие знаменитым историческим деятелям, наконец, просто древнейшие европейские рукописи. И не только спасти их удалось Дубровскому, но и переправить в Россию. Во Франции они некоторое время считались погибшими, и французы через несколько лет с удивлением узнали, что эти уникальные во всех смыслах, во всех отношениях, уникальные рукописи спасены и находятся в России, хранятся в Петербурге в публичной библиотеке.

Но путь их в публичную библиотеку тоже был непрост. Дубровский в начале 19 века оказался в Петербурге со своей драгоценной коллекцией и практически без средств к существованию. Он пытался привлечь к своей коллекции, действительно уникальной коллекции, внимание общества, внимание двора. Но первое время, как будто, его коллекция особенно не интересовала императора и его окружение. Дело - в том, что в коллекции Дубровского находятся, по преимуществу, рукописи иностранные, а в начале 19 века был очень значителен патриотический порыв, патриотическое движение, интерес к изучению именно русских древностей. Если мы вспомним, в 1801 году Николай Михайлович Карамзин был назначен историографом для того, чтобы написать "Историю Государства Российкого". В 1806 году открылся первый музей русской истории - Оружейная Палата. И на этой волне приобретение западноевропейских рукописей не казалось таким уж актуальным, даже столь ценных рукописей, какие были у Дубровского. И тогда Дубровский распространяет слух, что в его собрании хранится библиотека, личная библиотека, киевской княжны 11 века - дочери Ярослава Мудрого Анны Ярославны. Анна Ярославна в середине 11 века была выдана замуж за французского короля Генриха I и стала, таким образом, родоначальницей французской королевской династии, и это, действительно, исторический факт. В конце 18 века во Франции существовала легенда, что Анна Ярославна привезла с собой во Францию также свою личную библиотеку. На чем была основана эта легенда - сказать трудно, но остатки этой легенды ощущаются до сих пор. Например, рукопись древнерусская 11 века, хранившаяся долгое время в кафедральном соборе в Реймсе во Франции, до сих пор связывается с именем Анны Ярославны, хотя, скорее всего, попадание рукописи древнерусской в Реймс имело совсем другие причины и основания, но до сих пор эта легенда жива; была жива она и во времена Дубровского.

И Дубровский, помимо латинских рукописей, греческих рукописей, в Париже приобрел некоторое количество рукописей славянских, написанных кириллицей. Сейчас-то мы можем предположить, как они туда попали: по всей видимости, - из Афонских монастырей, поскольку французская знать 17 века собирала греческие рукописи, а заодно попало и несколько славянских. Но тогда Дубровский предположил наиболее вероятное, что это остатки библиотеки Анны Ярославны. И, вот, этим заявлением он привлек внимание и общества, и двора к своей коллекции. Но потребовалось доказательство. Где доказательство того (мы бы сейчас могли то же самое спросить), что эти рукописи - действительно из библиотеки Анны Ярославны? И тогда Дубровский идет на фальсификацию - единственную фальсификацию в своей жизни. Он просит своего знакомого, поручика лейб-гвардии Семеновского полка Александра Ивановича Сулакадзева, на одной из рукописей сделать - вот Анна Ярославна - собственноручную запись "Анна Ярославна". Вот эта рукопись; как сейчас выяснилось, рукопись эта даже не русская, а сербская, и не 11-го века, а 14-го, но тогда это было очень трудно распознать (в начале 19 века): таков был уровень научного знания. И, видите, после одного из разделов основного текста идет приписка. Вот она в увеличенном виде - поминальная. Здесь, якобы, Анна Ярославна упоминает себя и то, что она хочет помянуть и своего мужа: тут написано - Андрея, но, видимо, имеется в виду Генрих, - и своих детей, и своих родителей: Ярослава Мудрого и мать Ирину (имеется в виду Ингегерда - действительно, мать Анны Ярославны), - и свою сестру, и своих братьев. Конечно, почерк, тип письма этой записи, совершенно не похож на то, что мы знаем о записях раннесредневековых, совершенно не похож на почерк рукописей 11 века, но тогда - я еще раз подчеркну: это был 1804 год - эта запись произвела впечатление. Коллекция была приобретена, и в рескрипте Александра I было указано, что он принимает эту коллекцию, помещает ее в публичную библиотеку, поскольку в коллекции Дубровского хранятся уникальные рукописи, в том числе - книги из библиотеки Анны Ярославны. Это была - я еще раз подчеркну - единственная фальсификация замечательного коллекционера, очень много сделавшего для русской науки, - Петра Петровича Дубровского.

Но в этой истории впервые появляется имя его знакомца - Александра Ивановича Сулакадзева, на которого, по всей видимости, большое впечатление произвела вся эта история. Дубровский вскоре умер, а Сулакадзев продолжил подобную деятельность. Сулакадзев вышел в отставку и всю свою жизнь посвятил тому, что собирал коллекцию древних рукописей. Но он не только ее собирал. Он многие рукописи сопровождал подобными приписками, удревняя их, приписывая выдающимся деятелям древности. И вообще действовал, надо сказать, из патриотических соображений. Он пытался увеличить количество источников по древней русской истории, найти доказательства гипотезам, предположениям, которые высказывали историки. И, по всей видимости, думал, что ему общество должно быть благодарно. Во всяком случае, он мечтал о том, чтобы его коллекцию, подобно коллекции Дубровского, приобрела Казна и за большие деньги. И эта его надежда роковым образом сказалась на судьбе коллекции. После его смерти вдова не продала коллекцию тем любителям, которые пытались купить отдельные раритеты (там были ценные рукописи в коллекции Сулакадзева). И коллекция распылилась - она разошлась по одной, по несколько рукописей и превратилась - ну, если можно так выразиться - в бомбу замедленного действия: то здесь, то там появлялись уникальные рукописи, котрые на поверку оказывались рукописями, пусть, и древними, но с приписками Сулакадзева. Именно эти приписки делали подобные рукописи уникальными. Вот одна из таких приписок на рукописи 14 века. Видите: текст рукописи подлинный, заставка подлинная, а между ними мелким почерком - надо сказать, прекрасно имитирующим основной почерк рукописи - приписка Сулакадзева. Из этой приписки следует, что данную рукопись написал не кто иной, как митрополит Илларион - первый митрополит русского происхождения 11 века. В исторической науке тогда, да и теперь, задаются вопросом: а куда исчез Илларион? Он исчезает довольно внезапно. И высказывались,и высказываются предположения, что, возможно, он постригся в... не постригся, а ушел на покой в Киево-Печерский монастырь. И здесь Сулакадзев подтверждает это предположение. Пишет от лица Иллариона: "Аз, грешный Илларион митрополит, писаху, когда был в печере, - то есть, "в пещере". Казалось бы, вот, он подтверждает гипотезу исследовательскую. И таких фальсификатов в коллекции Сулакадзева было немало. Но, вот, еще раз подчеркну, в чем трудность изобличения подобных подделок. Трудность - в том, что в их изготовлении не всегда можно проследить ясный мотив. Особенно это - вот, в деятельности Сулакадзева сказывается.

Надо сказать, что доказательства подлинности рукописи часто зависят от количества известий, которые есть в руках исследователя, - известий о бытовании самой рукописи. Вот, если об источнике, об его бытовании от момента создания до сегодняшнего дня мы знаем мало или ничего не знаем, - вот тут и появляются сомнения в его подлинности. Но я бы хотел еще остановиться на таком вопросе, что подобные сомнения должны иметь аргументированную базу под собой. Их высказывать нужно чрезвычайно осторожно, потому что обвинение в неподлинности подлинного источника часто наносит вред не меньший, чем изготовление фальсификата. И подобные "разоблачения" (я тут беру в кавычках этот термин) - "разоблачения" подлинных источников - тоже имели место. Проиллюстрировать этот тезис я хочу на одном ярком примере. Речь идет о полемике старообрядцев с миссионерами православной, господствующей, церкви, полемике, которая началась еще с петровских времен, о том, чьи обряды древнее, чьи обряды вернее. И длилась эта полемика вплоть до начала 20 века. Уже в начале этой полемики появились фальсификаты со стороны православных миссионеров, представителей православной, господствующей, церкви. Это две рукописи: одна рукопись - якобы, 12 века - "Соборные деяния на еретика Мартина Мниха" (в 12 веке был такой монах, который распространял обряды, близкие к старообрядческим, и его на церковном соборе в Киеве осудили; вот, такого содержания): и "Требник" Митрополита Феогноста - якобы, рукопись 14 века, причем митрополит Феогност действительно был в 14 веке (здесь были доказательства "от противного", что митрополит Феогност придерживался тех же обрядов, что и представители господствующей православной церкви, а не старообрядческих). Эти два фальсификата были выставлены, и блестяще опровергнута их подлинность старообрядцами. Надо сказать, что в старообрядческой среде тогда были настоящие знатоки древних рукописей, и созданные тогда старцами Выголексинской пустыни "Поморские ответы", где изобличались эти фальшивки, представляют собой прекрасный образец действительно научного палеографического анализа. Но фальсификаты были тут же сняты, убраны из этого обихода. Больше они в данном споре, в данной полемике, которая, как я уже говорил, растянулась на десятилетия, не упоминались. Хотя появлялись время от времени в этой полемике и другие фальсификаты, как с той, так и с другой стороны. То есть, я хочу сказать, что вся эта полемика - она проходила с участием фальсификатов, которые время от времени появлялись и пропадали. То есть, обе стороны были потенциально готовы, что их оппоненты могут представить подлинный аргумент, а могут представить фальсификат.

Новый виток этой полемики относится к концу 19 века, когда миссионеры православной церкви стали использовать появившиеся только тогда, которые начали появляться, фототипические издания подлинных памятников древней письменности, то есть, фотографические издания. Тогда появилась возможность издавать рукописи, фотографируя их листы, то есть, полностью воспроизводя не только текст, но и художественное оформление. И, когда в 80-е годы появилось первое фототипическое издание самой древней русской рукописи датированной - Остромирова Евангелия... Это подлинная рукопись; я хочу подчеркнуть, что это подлинная рукопись, написанная в Новгороде в середине 11 века, в 1056-1057 годах. Появилось ее фототипическое издание, которое тут же начали использовать миссионеры в полемике со старообрядцами. Почему оно так пришлось ко двору миссионерам? Да потому, что в Остромировом Евангелии имя "Иисус" в ряде случаев писалось с двумя буквами "и", а вы, наверное, помните, что старообрядцы утверждают: более древним является написание имени "Исус" с одной "и". таким образом, это был аргумент против старообрядцев, причем аргумент, против которого было трудно что-то сказать. Древнейшая датированная рукопись - пожалуйста, имя "Иисус" с двумя "и". И тут же - ну, вот, в 80-е годы - стали использовать это издание, а в 90-е годы появилось опровержение. Появился трактат, в котором Остромирово Евангелие объявляется поддельной, подложной рукописью. Объявляется, что оно написано не в 11 веке, а в гораздо более позднее время. Автор этого трактата, известный деятель старообрядчества, секретарь общины старообрядческой Михаил Иванович Бриллиантов (московской) утверждал, что Остромирово Евангелие - не подлинная рукопись, но аргументов у него не было. Приводил аргументы совершенно несостоятельные - например, такие, что в Остромировом Евангелии неправильно чередуются эти две буквы. Согласно правилам грамматики 19 века, чередование должно быть другим: там сначала должна быть "и" десятеричная (как латинская "i" с точкой), а потом - "и" восьмеричная (как наша "и"). Вот, так - по правилам грамматическим 19 века. А в Остромировом Евангелии - наоборот; следовательно, Остромирово Евангелие - рукопись неподлинная, то есть, Бриллиантов считал, что, если рукопись 11 века не соответствует правилам 19 века, то, значит, эта рукопись неподлинная. Что здесь мы видим? Мы видим здесь стремление, во что бы то ни стало, обвинить в фальсифицированности тот источник, который содержит факты, с которыми, в данном случае, автор не согласен. Здесь нет желания разобраться: а как же было на самом деле? То есть полемический задор, несогласие с фактами и, как следствие этого, стремление разоблачить "подделку", которая, на самом деле, подделкой и не является.

Можно привести еще ряд примеров подобного рода, но мне хотелось бы еще раз повторить тот тезис, с которого я начал, когда говорил, вот, о полемике антистарообрядческой: подчас неаргументированные обвинения источников в фальсифицированности приносят больший вред, ну, или, может быть, такой же вред, как и изготовление фальсификата. Вообще, деятельность исследователей по доказательству подлинности или, напротив, фальсифицированности того ли иного источника - это процесс долгий. Годами, десятилетиями собираются аргументы, и никогда нельзя сказать, каков же будет результат. То есть не никогда, а подчас нельзя сказать, каков же будет результат: источник будет признан подлинным или признан неподлинным. Как события развернутся в дальнейшем - сказать трудно, но, в любом случае, подбор аргументов, которые могут доказать или опровергнуть подлинность или, как говорят, аутентичность (то есть, принадлежность к эпохе) того или иного памятника - задача чрезвычайно важная. И мы гораздо лучше будем знать нашу историю, гораздо лучше, когда будем уверены в том, что источники, на основе которых мы ее реконструируем, действительно относятся к той эпохе, когда они, как мы считаем, были составлены. И для того, чтобы доказать в отношении практически каждого памятника этот тезис, следует собирать известия о бытовании того или иного источника от момента его составления до сегодняшнего дня. и когда такие аргументы, такие свидетельства, собраны, мы уже сможем аргументированно говорить, что этот памятник точно относится именно к этой эпохе. Надо сказать, что фальсификаты, о которых шла речь, далеко не исчерпывают того большого фонда фальсификаций, которые существуют, и не исчерпывают, ну, потому, что время того не позволяет не отведенное, а еще и нужно учитывать то обстоятельство, что, поскольку история продолжается, продолжается наш интерес к древности и продолжается изготовление фальсификатов. Изготовление фальсификатов, надо сказать (я хочу вернуться с той мысли, с которой я начал), не только заставляет быть в постоянном напряжении исследователя, когда он подходит к изучению источника, но и позволяет и заставляет шлифовать мастерство исследовательское по определению подлинности, по датировке того или иного источника. Спасибо за внимание.

-----

- Золотых Тимур. У меня такой вопрос: когда в России, вообще, появились самые первые фальсификаты?

- Известно несколько фальсификатов, которые отнсятся к 16 веку. Связаны они с полемикой, которая в русском обществе тогдашнем была очень активна, в отношении права церкви на владении землями. Вот, известный спор иосифлян и нестяжателей. И именно тогда для доказательства права на земельные владения в одном из крупнейших монастырей - Троице-Сергиевом монастыре - были созданы фальсифицированные грамоты, якобы Сергия Радонежского - основателя монастыря, самого почитаемого святого, о том, что он передает в созданную им обитель отдельные села и деревни. Как доказано впоследствии, уже в 19 веке доказано, все эти села были приобретены монастырем позднее, являлись вкладом других лиц, но в 16 веке решили, для того, чтобы доказать право монастыря на владение этой недвижимостью, создать такой фальсификат. И есть еще несколько случаев 16 века.