Язык - творец человека (1-я лекция)

Здравствуйте! Предлагаю расшифровку первой лекции "Язык - творец человека", прочитанной Светланой Григорьевной Тер-Минасовой 6 сентября 2011 на телеканале "Культура" в рамках проекта "Academia". Лекция посвящена тому, как культурное окружение влияет на нашу речь, и как речь формирует нашу, человеческую, культуру. При этом выделяются три функции языка как компонента культуры и приводятся примеры речевых явлений, которые влияют на национальные и личные особенности речи. В том числе - слова и словосочетания, грамматические правила и так далее. Автор высказывает точку зрения, что русский человек более эмоционален, чем люди многих других национальностей, и это, в том числе, проявляется в русской речи. Также описыватся особенности русского языка, которые связаны с национальным характером, национальной идеей: уменьшительно-ласкательные суффиксы, правописание местоимений, наличие категории рода. При этом приводятся примеры из русской литературы и из жизни. Но во второй части лекции указывается на негативные явления в речевой культуре и на то, как это связано с национальной безопасностью, формированием положительного образа "террориста". Автор говорит о том, что многие явления языка нежелательны. Это касается черного юмора, который популярен у школьников, анекдотов про отдельные народы, оскорбительных названий народов. В завершение всего, лектор упомянула про тенденции, которые есть в английском языке в связи с его ролью как языка международного общения. На мой взгляд, это такая запись, которую можно посмотреть всей семьей, с детьми. Она проще, чем ее описание.)

Вторая лекция С. Г. Тер-Минасовой - здесь: "Язык - творец человека" (2-я лекция). Кстати, на эту тему можете почитать статью о языке Древней Руси. Я заметил такие параллели, когда слушал в этой лекции о словаре-тезаурусе современной русской идиоматики Баранова и Добровольского. Суровые условия жизни тех далеких времен оставили заметный след в языке: "Портрет человека Древней Руси". К слову, есть и другие статьи на эту тему. А что еще можно узнать об истории, анализируя язык? Об этом смотрите в лекции Вячеслава Иванова "Языки большого города в истории человечества" Там рассказывается о судьбе языка в истории культуры, об отпечатке истории в языке, возможности восстановить историю миграций и взаимодействия народов и о многоязычности больших городов в прошлом и сейчас. О прошлом и будущем: "Русский язык в поликультурном пространстве (1-я лекция)" и 2-я лекция, "Очевидное-невероятное. Смешение языков", "Очевидное-невероятное. Язык и цивилизация".

Источник видеолекции: http://www.tvkultura.ru/issue.html?id=112574

Светлана Григорьевна Тер-Минасова - заслуженный профессор Московского государственного университета имени Ломоносова, председатель научно-методического совета по иностранным языкам при Министерстве образования и науки Российской Федерации, президент национального общества прикладной лингвистики, почетный доктор филологии Бирмингемского университета Великобритании, почетный доктор университета Нью-Йорк, почетный профессор Российско-армянского университета.

Здравствуйте. Сегодня мы с вами будем говорить о самом главном, о самом важном, о самом лучшем, что есть на свете. Это естественный человеческий язык. Такое пафосное начало - оно имеет корни в античности. Я хотела бы вместо эпиграфа привести вам кусочек из жизнеописания Эзопа. Он, вообще-то, хорошо известен, но он такой важный, нужный и так хорошо подходит к нашей теме, что я, все-таки, повторю. Как вы помните, Эзоп был рабом философа Ксанфа. И в один прекрасный день Ксанф, собрав своих учеников, послал раба Эзопа на базар. Сказал ему: принеси самое лучшее, что есть на свете. Эзоп вернулся и принес язык. Приготовил он обед из всяких видов языка: жареного, вареного и так далее. Ксанф удивился и сказал ему: почему ты принес только язык? Что, это самое лучшее, что есть на свете? Эзоп ответил: без языка ничего не совершишь в мире; нет ничего важнее языка; без него ни скажешь, ни прикажешь, ни дашь, ни возьмешь, ни купишь, ни продашь, ни создашь государство и законы, поддерживающие в нем порядок; все существует благодаря языку - впрочем, как и твоя философия, Ксанф.

На следующий день Ксанф снова послал Эзопа на рынок и сказал: теперь принеси мне, что есть на свете самого худшего. И, как вы, наверное, многие помните, Эзоп опять принес язык. Ксанф, хоть и был философ, а Эзоп был его бедный раб, - он страшно удивился, ничего не понял и сказал: почему ты опять принес язык? Это же самое лучшее, что есть на свете? На что Эзоп ему ответил: что может быть хуже языка? Ведь он-то и начинает ссоры, сеет обман, зависть, оскорбления, приводит к дракам и войнам, гибели людей. Вот, и сейчас ты ругаешь меня, Ксанф, с помощью языка.

Это хороший эпиграф, потому что он показывает, во-первых, власть языка над человеком, а, во-вторых, вот, - то, что язык - это такое обоюдоострое оружие, и что язык может формировать личность и с хорошей стороны, и с плохой, потому что основная тема сегодняшней нашей беседы - это роль языка в формировании личности. Как известно, язык имеет огромный заряд, потенциал культуры, несет в себе этот заряд. И, конечно, как орудие, как инструмент, формирующий человека, язык выступает вместе с культурой, от которой он, в общем-то, и не отделим.

Вообще-то, всегда, я всегда вам говорю, что необходимо, прежде всего, о чем бы вы ни говорили, - необходимо дать определение всем терминам, потому что в нашей с вами гуманитарной науке с определениями очень плохо. Вот, определения культуры - сейчас очень много говорят о культуре - их уже более 200 определений, вот, употребляется в научной литературе. И каждый новый автор стремится дать, еще как-то улучшить это определение. Ну, я скажу то, которое считаю наиболее подходящим, что культура - это совокупность результатов человеческой жизни и деятельности во всех сферах: производственной, духовной, творческой, личной, семейной. Это обычаи, традиции, образ жизни, взгляд на мир, мировоззрение (то есть, взгляд на мир) некоего речевого коллектива или общности: от семьи до нации - в определенном месте и в определенное время. Вот, такое рабочее определение культуры. Обычно соотношение языка и культуры определяется через метафоры. "Язык - зеркало культуры", - это наиболее популярная, известная метафора, и она правильная, потому что язык, действительно, отражает, отражает и внешний мир человека, и внутренний мир. И, в этом смысле, он зеркало. И мы, кстати, с вами свидетели: наша жизнь так стремительно меняется... Ну, ваша - она меньше меняется, потому что вы еще не так долго прожили на свете. А, кто подольше пожил и видел смены эпох, режимов и так далее, - язык все это немедленно отразил. И, в этом смысле, старшее поколение - уникальный хранитель этих перемен и свидетель.

Язык не только отражает - он еще и хранит культуру. Он ее хранит и передает из поколения в поколение. Значит, вторая функция. Первая - отражать мир вне человека и внутри его, вторая - это хранитель, копилка, сокровищница (какое вам слово больше нравится) и, как бы, передатчик. Вот, мы с языком наследуем взгляды, системы ценностей и все: мудрости или наоборот, - которые наши предки оставили нам вместе с языком в наследство. И, наконец, последняя и для нас сегодня самая важная - это язык еще является инструментом, или орудием, культуры. Это то орудие, с помощью которого он формирует личность и формирует человека. То есть, он отражает мир и формирует людей - своих пользователей, людей, которые говорят на данном языке. Здесь, сегодня, мы поговорим о том, какими способами язык это делает, как это происходит.

Я, наверное, вообще пропущу то, что называется лексикой: то есть, слова, словарный запас - самое яркое, самое сочное, но самое очевидное и, как бы, вот, лежащее на поверхности. Ну, не знаю, пословицы, поговорки, крылатые выражения, фольклор, художественная литература, всякая словесность. Оно учит нас; мы с самого детства, со школы, знаем, что "без труда не вытащишь и рыбку из пруда", что "поспешишь - людей насмешишь", и так далее, и так далее. Но это все довольно-таки очевидно, хотя меня немножко искушает соблазн привести, может быть, хоть один пример сопоставительный, потому что лучше всего язык, его особенности и его активная роль - именно в этом качестве, как орудия культуры, язык оказывается активным деятелем. Отражать - это одно, а формировать - это уже гораздо более активно. Так вот, один примерчик, который меня поразил. Я буду сопоставлять, время от времени, с английским языком - во-первых, потому, что это язык международного общения, а, во-вторых, потому, что я его знаю, и вы его знаете. Его знает очень много, миллионы людей, сейчас уже миллиарды во всем мире, а учит еще больше народу.

И как-то, читая детскую сказку Милна, которая называлась "Украденный принц" ("The Stolen Prince"), - и мы ее когда-то ставили в студенческом английском театре - я в действующих лицах первым же героем этой сказки... В авторской ремарке было написано по-английски: "poor, but honest" ("бедный, но честный"). Знаете, я, вот, сейчас так говорится, была в шоке. Я не понимала: при чем тут союз "but", при чем тут "но", почему "бедный, НО честный". Союз "но" очень коварный. Если у меня будет время, я еще вам приведу один примерчик в будущем, где союз "but", тоже "но", играет очень такую, опять, коварную роль. Что значит "бедный, но честный"? Значит, презумпция, что все бедные нечестные, но этот конкретный рыбак, в виде исключения, оказался честным. Вот, мне кажется, для нашего менталитета это странное утверждение, но это устойчивое клише, оно используется все время в английском языке и зарегистрировано во всех словарях как клише, и вы можете это сами потом, в будущем, наблюдать. Потому, что у нас нет соотношения между бедностью и нечестностью, в нашем менталитете было бы, наверное, вернее сказать: "богатый, но честный", в виде исключения. Но мы так тоже не говорим. Такого клише у нас нет. А вот у англичан есть. Значит, английский, англоязычный ребеночек с детства уже воспринимает идею, что, вообще-то, все бедные нечестные, но этот, конкретный, рыбак был, в виде исключения, бедный, но честный. И это тоже формирует взгляд на мир и формирует отношение к людям.

Но я пропускаю лексику и перехожу к грамматике, потому что, как я уже сказала, лексика, вот, как бы, лежит на поверхности, она очевидна, а грамматика - это, вроде бы, абстракция, это такой скелет языка, и во многом она универсальна: есть универсалии, общие для всех языков, и так далее. И это нечто уже гораздо более абстрактное, и поэтому странно: как это у нас грамматика может формировать определенную личность? Но это происходит. И, что хорошо в языке, почему я согласна с Эзопом, что это лучшее, что есть на свете, - потому, что он огромен, безграничен, глубок, бесконечен, и его можно интерпретировать, сколько угодно. Он настолько разнообразен и дает такие возможности для его изучения. И каждое новое поколение видит, скажем, в классических произведениях, которые проверены временем и поэтому стали классическими, видит совершенно по-новому часто и героев, и коллизию, и проблему, и так далее.

Так вот, грамматика. Такие примерчики. Например, местоимения. Ну, чисто грамматическая категория - категория местоимений. Но если сопоставить английский и русский. то у нас их два: "ты" и "вы" (во втором лице), - а в английском языке одно. А у них было два, но они для простоты отменили "thou" ("вы") и оставили только "you". Это, наверное, сделало их более демократичными, потому что все - на "you": и солдат - с генералом, и учитель - с учеником, и наоборот, - все на "you", никаких проблем. Все ровненько, все поровну, все справедливо. Но у нас осталось "ты" и "вы". Во многих европейских языках, как вы знаете, тоже имеются "ты" и "вы", но в каждом языке совершенно разные между ними отношения. И они выражают разные миры и разное отношение к людям. Я буду говорить о нашем русском. Представьте себе, что у нас мы тоже забудем "ты" и все перейдем на "вы". Мы станем совершенно другим народом. И половина нашей прекрасной, мирового уровня, литературы, особенно поэзии, просто закончится, потому что без игры на "ты" и "вы" ничего не получится. Как известно, "ты" может осчастливить и может оскорбить. То же самое - с "вы": оно может осчастливить и оскорбить. И это все - тоначйшие нюансы. И вы знаете, сколько драк бывает в автобусах, или ссор, или скандалов, *****. Начинается с великой фразы: "А вы мне не тыкайте". И сразу видно, к каким социальным слоям относятся оба героя - так сказать, участники коммуникации, научно выражаясь.

Так вот, я приведу вам два примера поэтических. Их разделяет сто лет, и написаны они двумя великими поэтами. Первый, самый великий наш поэт, - это Александр Сергеевич Пушкин, который по всем вопросам сказал так, что можно уже больше и никого не цитировать. И здесь он тоже нам помог и написал стихотворение, которое так и называется: "Ты и вы" (в 1828 году). Стихотворение такое:

Пустое вы сердечным ты

Она, обмолвясь, заменила

И все счастливые мечты

В душе влюблённой возбудила.

Пред ней задумчиво стою,

Свести очей с неё нет силы;

И говорю ей: как вы милы!

И мыслю: как тебя люблю!

Попробуйте убрать "вы" и "ты" отсюда - и что останется?

И, наконец, через меньше, чем сто, лет, в 1909 году, Анна Ахматова написала стихотворение "Читая Гамлета":

И как будто по ошибке

Я сказала: "Ты..."

Озарила тень улыбки

Милые черты.

От подобных оговорок

Всякий вспыхнет взор...

Я люблю тебя, как сорок

Ласковых сестер.

Обратите внимание: Ахматова - женщина и пишет на сто лет позже. И она уже не говорит, как Пушкин-мужчина и поверил: "обмолвясь" (она обмолвилась). А Ахматова прямо говорит: как будто, по ошибке. Это женская уловка: она проверяет реакцию. Как, если она скажет "ты", обрадуется? Обрадовался: осветила тень улыбки милые черты. И так далее.

Ну, я не буду сейчас говорить о категории рода; мы будем говорить о ней позже, в следующей лекции. Но тот факт, что в русском языке есть категория рода, и что это не биологический род, там: тигр - тигрица, лев - львица, и так далее - а что мы одушевляем через категорию рода весь мир вокруг себя. И это, конечно, создает огромные трудности при изучении русского языка. Но, в то же время, и, опять же, для художественного слова, для поэзии, и так далее, для песен это прекрасное орудие, инструмент культуры в языке, который делает нас гораздо более эмоциональными, так же, как и "ты" и "вы". Мы, вообще, гораздо более эмоциональные, благодаря родному русскому языку. Я говорю: мы, - предполагая, что здесь - в основном, русскоязычная аудитория.

Поэтому я пропускаю категорию рода, только хочу сказать, что, если вы помните замечательное стихотворение:

Ночевала тучка золотая

На груди утеса-великана;

Утром в путь она умчалась рано,

По лазури весело играя;

Но остался влажный след в морщине

Старого утеса. Одиноко

Он стоит, задумался глубоко,

И тихонько плачет он в пустыне.

Уберите женский род от "тучек", вот, из "тучки", и мужской род - из "утеса", еще введите два артикля - и получится, что одна какая-то тучка на груди того самого утеса, и будет совершенно другое художественное произведение.

Итак, категория рода тоже делает нас гораздо более эмоциональными: мы одушевляем весь мир вокруг себя. Вот, дальше идет мой любимый пример из морфологии - строения слова. Суффикс. Когда на международных конференциях заходит речь о национальном характере, о стереотипах, то Россия всегда обзывается "медведем", а медведь, как известно, - это устойчивый стереотипный символ России, и это, как известно, вообще-то, сильный, свирепый зверь. И, когда доходит дело до полемики, у меня всегда есть такой козырной туз. Я говорю: а вы знаете, вот, у этого медведя - очень тонкая душа, отраженная в языке и сформированная этим языком. А именно, в нашем языке такое количество уменьшительно-ласкательных суффиксов, которого нет нигде, и они употребляются беспрерывно. Никакие политические и прочие идеологические реформы нашу любовь к уменьшительно-ласкательным суффиксам... И поэтому ласкательное, доброе отношение к миру, к людям, и так далее, не истребляется. Я имею в виду все эти бесконечные: "ушк-", "-юшк-", "-учк-", "-ечк-", "-оньк-, "-еньк-", и так далее, и так далее, и так далее. И на каждом шагу. Вот, только, вот, откройте глаза и уши и обращайте теперь внимание, потому что не только в магазине, особенно старшее поколение, говорят: мне хлебушка, молочка, колбаски, там, маслица и так далее. И я представила себе, что, если это переводить на другие языки, то ничего не получится, потому что таких суффиксов - я уж не говорю об английском языке - но, вообще, их мало. Их мало. В основном хорошее отношение выражается синтаксически. Даже к иностранным словам мы умудряемся прицепить ласкательный, уменьшительный суффикс. Мы говорим только "смайлик". К английскому слову "smile" - оно какое-то грубое и без *****. А тут - "смайлик". Это же хорошая вещь? ***** и так далее.

Даже пунктуация и орфография играют роль, вот, в формировании личности. Что значит "формирование личности"? Это взгляд на жизнь, взгляд на мир, отношение к людям. Очень много всего. Система ценностей. И, вот, я специально подбираю такие аспекты, которые, ну, вот, не лежат, как бы, на поверхности, хотя все мы знаем их. Мы все говорим то же. Вот, посчитайте, сколько раз вы скажете за день уменьшительно-ласкательных суффиксов. Пунктуация, орфография. И, вот, у нас очень в ходу восклицательный знак. А это тоже эмоции. Мы даже в обращении пишем: "Дорогой Иван Иванович!" - и ставим восклицательный знак. Как известно, западный мир в этом месте ставит запятую. И сейчас у нас происходит: уже деловые письма приходят - на русском языке, написанные русскоязычными людьми, - они уже приходят с запятой, потому что восклицательный знак - это, вот, как-то слишком пафосно. Ну, это наша традиция, это наши обычаи, это наш национальный характер, это наша личность. Я, например, продолжаю с удовольствием всегда ставить восклицательные знаки, а когда мне пишет мой какой-нибудь западный партнер: "Почему вы поставили восклицательный знак?" - я пишу ему: "А почему вы поставили запятую? Меня это шокирует так же, как вас - восклицательный знак." И так далее.

Ну, вот, еще пример орфографии. Обратите внимание, что слово "I" ("я") по-английски пишется всегда с большой буквы, в любой позиции: в середине предложения, в конце, в начале - все равно. Всегда пишется с большой буквы. А по-русски с большой буквы из местоимений мы пишем только одно: это "Вы". И, чтобы удвоить уважительность, потому что, когда "Вы" обращается не к множественному числу, используется не во множественном числе, а в единственном, то, чтобы подчеркнуть, как мы "Вас" (с большой буквы) уважаем, мы в письменной речи пишем еще и с большой буквы. То есть, у нас с большой буквы - только местоимение, которое подчеркивает наше отношение к другому человеку. А теперь представьте, что мы пишем "Я" всегда с большой буквы. Мне кажется, мы были бы другим народом. Во всяком случае, это выглядит как-то так для нас странно.

Я не буду говорить о безличных конструкциях, которых очень много в русском языке, особенно в научном стиле. Просто упомяну, что, вот, у нас научный стиль - это всегда: "было выделено", "предполагается", - мы никогда не пишем от первого лица, крайне редко. Сейчас, правда, появляется: "я считаю", "я полагаю", "я выделил". Ну, у нас такое, вот, есть "мы" скромности так называемое, когда вместо... автор, единственный автор работы, не пишет: "Я обнаружил", - а пишет: "Мы обнаружили". Вот, это "мы" скромности. Или, еще лучше, пассивный залог: "Было обнаружено" (кем-то там). С одной стороны, очень скромно; с другой стороны, снимает ответственность с автора, понимаете? Вот, если напишешь: "Я обнаружил", - то ты уже несешь полную ответственность. Но это, опять же, наша традиция, это наша традиция научного стиля; как раз, которая сейчас развивается.

И теперь я хотела бы перейти ко второй части эпиграфа, а именно - к тому, что я сказала в начале цитату из жизнеописания Эзопа о том, что язык - это еще и самое худшее, потому что от него - и ссоры, и войны, и конфликты, и он сеет зависть, злобу, и так далее. Мы это тоже хорошо знаем, что слово может и убить, и воскресить, и на эту тему много есть, тоже, жизненных, в том числе, примеров. Сейчас я хочу с вами обсудить - в оставшееся у нас время - проблему национальной безопасности. Как бы, неожиданно, да? Мы говорим о роли языка в формировании личности. А, вот, я хотела бы сейчас поговорить о национальной безопасности, о борьбе с агрессией, ксенофобией. Почему? Потому, что этими проблемами сейчас озабочены и народы, и правительства. В приоритетных направлениях развития науки, технологии и техники первым в нашей стране стоит безопасность и противодействие терроризму. Правильно. Если не будет безопасности, то мы ничего создать не сможем, поэтому это, правильно, первая проблема. Но я хотела бы привлечь ваше внимание к тому, что дело - не только в том, чтобы бороться с уже существующей опасностью, а дело - в том, чтобы изучить ее корни и заняться, как бы, профилактикой болезни, в числе прочих средств. Очень правильно. Большое спасибо силовым структурам, которые занимаются изучением терроризма, его последствий, разведыванием планов, и так далее, предотвращением - замечательно, спасибо большое. Это надо делать, им можно только повториться, работа страшно трудная. Но нужно понять и корни. И в этом плане нельзя недооценивать роль языка и культуры в формировании личности, менталитета и национального характера. И язык - это совершенно не мелочь, это не меньше, чем количество тротила в день, которое используется в террористических актах.

Дело в том, что язык обманчиво доступен. Он, как бы, очевиден. Он настолько часть нашего я, что мы его не замечаем. Моя любимая метафора - это, что язык - как дыхание. Вот, все живое беспрерывно дышит, и мы с вами - тоже. Никогда об этом не думаем. Так же - и с языком - родным, во всяком случае. Мы им пользуемся все, он обманчиво доступен. Язык родной знают все: бедные и богатые, умные и глупые, образованные и необразованные, - абсолютно (в определенных контекстах модификационных) все его знают, могут объясниться. Но, как дыхание: что-то случись - и через пять минут уже помер. И язык жестоко мстит за то, что его игнорируют. И в этом плане проблема с ксенофобией, агрессией, и так далее, является хорошим примером. Я вас скажу, что я имею в виду. Я считаю, что язык и культура вместе - это одна из серьезных причин агрессии, ксенофобии, и поэтому, говоря о национальной безопасности, нужно, в том числе, прежде всего, я бы сказала, заняться языком. И, даже если хоть один акт будет приостановлен, если хоть одна рука удержится от того, чтобы нанести удар и убить человека, это уже будет достаточно. Но я уверена, что это будет гораздо больше. Что я имею в виду? Вот, язык формирует нас с детства. Мы рождаемся в определенный... Без выбора. У нас нет выбора: в какое-то время, в какое-то место, в какую-то культуру, в какой-то язык. И язык тут же начинает нас формировать. И, вот, уже с детства - мы этого не осознаем, но есть очень много источников агрессии будущей, ксенофобии. Я просто - времени мало - я быстро вам перечислю.

Вот, например, считалочки. Всем хорошо известная:

Вышел месяц из тумана

Вынул ножик из кармана,

Буду резать буду бить,

Все равно тебе водить.

Причем сколько считалочек моего детства умерли и не дожили до моих внуков, но эта жива. Мой трехлетний внук ее знает. Понимаете?

Даже колыбельные. Вот, великий Лермонтов, гений. Ну, в своем новом контексте: "Злой чечен ползет на берег, Точит свой кинжал", - звучит совершенно по-другому. Понимаете? В свое время, в историческом контексте, мы знаем - это казачья колыбельная: "Но отец твой старый воин, Закален в бою: Спи, малютка, будь спокоен, Баюшки-баю". Но, все-таки, вот, сейчас это, когда Чеченская Республика, часть нашей страны, и мы - один народ, это звучит взрывоопасно, плохо.

А детские песенки. В английском языке есть песенка, которая начинается со слов: "Taffy was a Welshman, Taffy was a thief". "Тэффи был валлиец (житель Уэльса), он был вор". А дальше все... Значит, английский ребеночек... Причем это - из коллекции "50 самых любимых английских песен". Туда входит, вот, я бы сказала, ксенофобная песенка, что Тэффи был вор, и ***** пришел ко мне домой и украл у меня кусок мяса, а я пошел к нему - ничего украсть не смог.

Черный юмор. Черный юмор - страшная вещь, которая... Дети и подростки все проходят через этот этап, заражены изначально, и никто: из хороших семей, из плохих семей, дети академиков и внуки неакадемиков - все равно, все абсолютно приходят в школу в первый класс и тут же попадают в огромное море черного юмора, отвратительного, гадкого, основанного на насилии. Я один пример приведу, потому что он пришел прямо, вот, из первых уст - от второклассника московской школы. Когда я его спросила, готовясь к лекции, говорю: "Ну, что у вас там сочиняют?" - он мне такое выдал, что я с трудом выбрала то, что то еще с купюрами, что можно сейчас произнести. Ну, вот, такая, например - такой стишок (московская школа, второй класс, дети семи-восьми лет): "Камешек на камешек мы школу разберем, директора *******, завуча *****. Учительницу по русскому - контрольную писать, а если не напишет - прийдется ***********. Училку по английскому засунем в ****** - посмотрим, как там плавает английский *******". И так далее. Я вижу, что вы смеетесь, а, вообще-то, плакать надо. Я боялась этой реакции - думала: предупредить, что ли, вас заранее, чтобы не смеялись. Смешно, я понимаю; дальше - хуже гораздо. Коверкаются классика, песни задушевные, там. "Катюшу" испоганили: которую поют в детском саду, пели с огромным энтузиазмом, как "Катюшу", теперь поют черт те что. Не хочу повторять, чтобы... Просто некоторые вещи даже не могу выговорить. Сказки-страшилки про всякие убийства - во всяких культурах, между прочим: черная рука, там, отрубленные какие-то члены, которые летят по воздуху, страшилки в детских лагерях, там, летних, и так далее. Я вижу, что вы киваете головой, и все это - знакомое, привычное, и так далее.

Все это оставляет след в душе человека. И я хочу сказать, что я выступала с лекциями в другом университете, в другом городе, в другой даже республике - ну, нашей бывшей. И мне там сказали после лекции. А, знаете, говорит, мой младщий брат сказал: "Я хочу быть террористом", - мы так удивились и говорим: "Ты с ума сошел, почему?" - он сказал: "Я хочу быть террористом потому, что они сильные, а я хочу быть сильным". Тут еще надо вспомнить про мультики, всякие боевики, фильмы, еще много всякого. Сейчас просто перейду теперь к взрослым источникам. Это для детей мощные такие, формирующие менталитет и отношение, ксенофобию, агрессию, и так далее, факторы.

А теперь - что там со взрослыми. У взрослых тоже интересно. Вот, такой замечательный словарь-тезаурус современной русской идиоматики Добровольского и Баранова, Баранова и Добровольского, недавно изданный - три года назад. Прекрасный словарь. И там все разделы представлены тематически и антонимически (противоположные - под противоположными рубриками). И, вот, физическое воздействие, физическое насилие дает 98 (по-английски я бы сказала: entries), ну, вот, выражений и словосочетаний, выражающих физическое насилие в самом отвратительном виде. Читать страшно. И из них более 80 имеют пометы: народное, просторечное, жаргонное, неприличное и нецензурное. То есть, это абсолютно народные средства и народный язык. Это то, как говорит русский народ - 80 из 98. Сразу следом за физическим насилием идет рубрика "Доброта, безобидность, гуманность, смирение". Вот, в арсенале русского языка существует целых 7 способов выразить доброту, безобидность, гуманность и смирение. Из них 3 имеют пометы "книжное" ("ангел во плоти", "подставить другую щеку") и одно - "журналистское" ("с человеческим лицом"). И всего 3 оставшихся... Потому что, кто сейчас пишет в книжном стиле? И кто сейчас читает книжный стиль? Три оставшиеся - это, как раз, вот, оппозиция 98-ми. Это очень интересный показатель.

Пословицы, поговорки, крылатые выражения, афоризмы. Ну, мы легко говорим: "в доме повешенного не говорят о веревке" (не повесившегося, а повешенного) ***** там, на самом деле, плачут. Мы говорим даже о маленьком ребенке: "спит, как убитый". Мы говорим: "мертвый час", - в детском садике. И так далее. ...Не слыша языка, а дети слышат язык. Дети, иностранцы воспринимают язык как что-то новое и свежее, и они его слышат совершенно по-другому, чем мы. И очень хороший пример мне дал покойный профессор филологического факультета Николай Георгиевич(?) Комлев. Он сказал, что в одном из африканских языков есть такая пословица: "Если встретишь в лесу змею и эфиопа, убей сначала эфиопа: змея может оказаться неядовитой". Это, тоже, значит, с ксенофобией тут все в порядке, и обычно это соседи.

Международные анекдоты - ну, такой залп по миру и дружбе между народами. Целые народы от конца 20 века в России, в СССР - чукчи - были выбраны в качестве объекта. Древний, героический народ представлен как.., ну, вы знаете, как. Не хочу даже обижать. Понимаете? Ну, ведь, обижают целый народ. А у французов - бельгийцы, у англичан - шотландцы высмеиваются в международных анекдотах. Мне тут попался на днях одесский "анекдот", называется... Оказалось, что огромное количество одесских анекдотов - это абсолютно ксенофобные по отношению к молдаванам. Ну, как после этого дружить народам, дружбу между народами осуществлять?

Просто слова... Ну, не знаю. В английском языке слово "foreign" и "foreigner" - "иностранный" и "иностранец" - имеет такие отрицательные коннотации, что... Потому, что иностранец - это, значит, чужой, чуждый, плохой, отвратительный и так далее. И поэтому уже никто, кроме нас, не говорит там: "foreign languages" ("иностранные языки"). Говорят только: "international". Не бывает у них уже ни "foreign students", ни "foreign office" (иностранный...). Нет, "foreign office" осталось для министерства, но не для иностранного отдела в университете. Понимаете, да? И так далее. Уничижительные этнонимы. Одно слово - и конфликт межкультурный, межэтнический обеспечен. Все эти "хохлы", "москали", "жиды", "китаёзы", "япошки", "хачики", "фрицы" и так далее. Одно слово - и знаете, какая бурная реакция? Знаете. И это все надо знать.

Я не беру художественную литературу и СМИ. Не трогаю их, потому что там огромное поле. Это надо не одну лекцию на эту тему прочитать. И там... И сейчас, вот, этот разгул, между прочим, такая, на мой взгляд, свобода, ведущая к анархии, скорее, - она очень плохо тоже действует и на молодежь, и на взрослых людей - на всех. Ну, это я тоже не трогаю, но поверьте мне. И, вот, одна такая интересная черта современного русского языка, тоже показательная. В 20 веке, особенно после войны и много десятилетий после этого, слово "агрессор" было очень распространено. Мы знали точно, кто агрессоры - это, вот, западный мир, они агрессоры, и восточный тоже, потому что японцы там все были тоже агрессоры. Сейчас его вообще нет, оно крайне редко употребляется и, по-моему, даже вообще не употребляется. Слово "агрессивный" употребляется, но оно неожиданно приобрело, приобретает позитивные коннотации, положительные такие нюансы, оттенки. Мы говорим: "агрессивная реклама", "агрессивная музыка" - и это, значит, инициативная, это, значит, напористая такая, целеустремленная, активная, спортивная агрессивность, даже спортивная злоба - злость, злость, не злоба, - спортивная злость тоже, но это я хочу только слово "агрессивный"... Потому, что язык - зеркало культуры. Если понятие агрессии, с которой сейчас - борьба с агрессией и ксенофобией, начинает приобретать положительные оттенки, то чего удивляться, что маленький мальчик говорит: а я хочу стать террористом? Они сильные. Он может добавить: они агрессивные, что означает напористость, целеустремленность, и так далее, и так далее. Я в данном случае цитирую работу Ашурковой "Понятие агрессии в русской языковой картине мира 20-21 столетия" ("Вестник МГУ. Филология", 2009 год). Это уже во многих источниках есть, но я, вот, взяла оттуда эти примеры.

Вот. Что я хочу сказать в заключение? Что язык - это зеркало, но оно показывает не мир вообще, а мир в восприятии человека, потому что это наш человеческий язык, это наш человеческий мир, и все это относится только к человеку. И одновременно в зеркале языка отражается и сам человек: его образ жизни, его поведение, его взаимоотношения с людьми, и так далее, система ценностей, - и мир в человеке, и мир вне человека. Язык, как я уже говорила, отражает эти оба мира. Но, поскольку тут еще вмешивается культура, и каждый народ делает поправку на культурное восприятие мира, на представление о предмете или понятие о нем, то, соответственно, получается, что язык - это кривое зеркало. Он не то, чтобы, вот, объективно поставили огромное зеркало - и все, там есть снаружи, все там отражается. Ничего подобного. Там проходит зигзаг. Об этом мы будет позже говорить еще. И это волшебное... Или, чтобы мне избежать слова "кривое" (оно как-то негативно звучит, а это наш родной язык), можно сказать, волшебное зеркало. Волшебное зеркало, в котором заключены человеческие миры: внешний и внутренний. И зеркало совершенно необъективное - не равнодушно-бесстрастное. Вместе с тем, язык - это еще и орудие, инструмент, формирующий личность. И мы пленники своего языка. Сопротивление бесполезно. С первой минуты, с нашего рождения, язык - умелый и опытный мастер - начинает свою работу: он нас... Он инженер челвоеческих душ. Он нас творит, и он уже сотворил миллионы своих подданных и творит новых. Получив этот бесценный дар, человек приступает к главному делу жизни - общению, коммуникации, без которой он не стал бы homo sapiens (без коммуникации). Вся наша жизнь: и в большом, и в малом, и в настоящем, и в будущем - зависит от того, насколько эффективно и хорошо мы умеем общаться. И, если наша с вами беседа хоть немножко поможет людям в этом вопросе, если она предотвратит хоть одну ссору, хоть один конфликт, мы будем считать, что мы с вами не зря потеряли сегодня время. А язык очень силен, очень всемогущ, поэтому не забывайте о нем. Я бы кончила латинскими словами: memento lingua - помните о языке.

--------

Вопросы из зала и ответы.

--------

- Я Старчик Антон. Почему у нас используют уменьшительно-ласкательные суффиксы не только для передачи положительных эмоций, но и для передачи каких-то отрицательных?

- Ну, читайте Эзопа. Почему у нас используют? Все средства языка могут служить и положительному, и отрицательному, и, может быть, конечно, большинство, абсолютное большинство ласкательных суффиксов - оно и передает хорошее отношение, но можно и обидеть, и оскорбить, и все это... Язык всемогущ, и бесконечен, и разнообразен, поэтому я привожу тенденции. Пример привожу - тенденцию. Но обязательно можно найти много случаев, в которых будут прямо противоположные, потому что язык - это самое лучшее, что есть на свете, и самое худшее - зависит от того, кто им пользуется и с какой целью.

--------

- Жива Екатерина. Скажите, пожалуйста: а в английском языке есть какие-нибудь тенденции по снижению агрессивности языка? Вы знаете, в английском языке тенденции к снижению агрессивности не очень видно, но просто изначально - другое направление. Как я уже сказала, мы гораздо более эмоциональны, а эмоции часто ведут к конфликтам. Язык нас делает эмоциональными. Они - наоборот: как вы знаете, в английском языке царит то, что называется "understatement" - то есть, недосказанность, недоговоренность. И там, где восточные языки пылко говорят: "А ты самая прекрасная на свете", - англичане говорят: "You are not so ugly today" ("Не такая уж ты сегодня страшная"). Ну, это из Джорджа Майкса - это юморист такой. Ну, это правда. Я знаю, у меня много примеров на эту тему, поэтому у них все это не так ярко выражено. Вот, что, действительно, есть такая тенденция в английском языке - это, странным образом, в британском английском, в частности, который всегда славился такой своей особой строгостью, литературностью, стандартом (все-таки это источник всех "инглишей", так сказать, всего мира, всех вариантов английского языка)... Вот, сейчас у них тенденция - такая же, как у нас, - по совершенно, правда, другим, видимо, причинам, может быть, перекрещивающимся. А именно - тенденция к тому, что там неожиданно разговорный стиль... То есть, нарушаются нормы, размываются нормы стандартного литературного языка, и уже даже дикторы там на телевидении... Одно время просто было модно говорить на диалектах, ломать фонетические нормы, лексические нормы и так далее. И, вообще, снижение стиля от такого среднего нормативного стандартного языка. Идет, как и у нас, вот, некая... В лингвистике это называется (в советской, российской лингвистике) варваризацией языка. И у них это особенно заметно, потому что замените там queen's english (королевский английский) r p в фонетике receive pronunciation(???), и так далее. Уже, теперь, то, что, называется, немодно. Но по этому вопросу у меня есть одна идея. Мне кажется, что это одно из последствий функции, неожиданной для английского языка как международного средства общения. Вот, он поднимается, превращается уже в язык "глобальной деревни", так сказать, глобальный язык. Но это имеет очень серьезные последствия для носителей этого языка. Но это тема отдельной беседы.