Русский язык в ХХI веке (2-я лекция)

Здравствуйте! Публикую расшифровку второй лекции "Русский язык в ХХI веке", которая была прочитана Максимом Анисимовичем Кронгаузом 26 октября 2010 года в рамках проекта "Academia" на телеканале "Культура". Лекция посвящена тому, как меняется речевой этикет в русском языке. Основная часть примеров - из компьютерной лексики, но есть и другие. Так, оказывается, что сейчас на русском языке стали чаще здороваться, что прощаются в целом реже, чем приветствуют, что появились новые речевые формулы обращений, подобные "Пока-пока". Лектор рассказывает о глобальной революции, которая происходит сейчас: помимо письменно и устной речи, появляется особый тип речевого общения, который используется в Интернете и имеет черты обоих этих типов. Максим Кронгауз касается такой темы, как упрощение языка при общении в Интернете, но смотрит на эту проблему с неожиданной стороны: оказывается, упрощение позволяет достичь большего коммуникативного успеха и, в целом, не вредит языку, а лишь приспосабливает его к новым условиям. Кроме того, оказывается, что орфография выгодна языку, и поэтому все попытки коверкать слова, даже ради забавы, сами собой сходят на нет, так как текст с ошибками просто реже читаем. Здесь лектор вводит такое понятие, как средний уровень грамотности, к которому, по его мнению, язык, в определенных условиях, приходит. Также он упоминает о таких явлениях, как медиавирусы, мемы, характеризует положение английского языка как международного, уделяет много времени обращениям в русском языке и другим вопросам.

Также вы можете посмотреть первую лекцию: http://metaslov.blogspot.com/2012/05/i-1.html. О будущем русского языка смотрите также в передаче с участием А. А. Зализняка "Очевидное-невероятное. О прошлом и будущем русского языка", "Русский язык в поликультурном пространстве (1-я лекция)" и 2-я лекция, "Очевидное-невероятное. Смешение языков", "Очевидное-невероятное. Язык и цивилизация".

Источник видеолекции: http://www.tvkultura.ru/news.html?id=488968

Кронгауз Максим Анисимович - доктор филологических наук, профессор, директор Института лингвистики Российского государственного гуманитарного университета, специалист в области структурной и прикладной лингвистики, семиотики, русского языка. Занимается проблемами семиотики языка и культуры, грамматики русского языка, семантики, теории референции, прагматики, теории диалога, политического дискурса, юмора.

Если вы решили, что я сошел с ума, то вы хорошие носители русского языка, потому что мое поведение было явно неадекватным. В чем его неадекватность? Я использовал знаки приветствия. Ну, хорошо еще, я не полез целоваться. Но я, вот, вот это вот, махал руками, руку пожал. Но использовал их неправильно, потому что лектор так себя не ведет. Лектор не пожимает руку, не приветствует, как глава государства. Мы видим, что одно из очень важных явлений в языке - это речевой этикет. И даже если мы выучили знаки - например, знаки приветствия, - то это не значит, что нас не вычислят, как чужого - ну, скажем, как шпиона, - потому что надо не просто знать слова и знаки - надо понимать, как их правильно использовать. И, вот, в прошлой лекции я говорил о том, как меняются слова. А сейчас я буквально несколько слов скажу о том, что меняется еще и речевой этикет. И это заметить гораздо труднее, потому что для слов есть словари, и можно посмотреть в словарь начала 20 века и конца 20 века и увидеть, в чем разница. Сейчас словари не всегда успевают за изменениями лексики, но, все равно, как-то успевают. А этикет не фиксируется. Вот, где узнать, что пожимать руку лектору не нужно? Где узнать, что надо прощаться: "До свидания", - а теперь можно прощаться и: "До связи"? Про это нигде не написано. Тем не менее, это очень важная часть. Мы все про это знаем, а, вот, иностранцу труднее. Или ребенку ведь тоже надо овладеть новым этикетом, а он видит, что одни люди ведут себя так, а другие - эдак. Те, кто постарше, здороваются так, а те, кто помоложе, здороваются эдак. Очень коротко скажу о некоторых изменениях. Изменились, во-первых, сами слова, формулы, формулы вежливости. Кроме того, изменились обращения, а ведь это тоже этикет. И, наконец, изменилось речевое поведение. Если мы говорим о речевом поведении, то надо сказать, что на нас влияет другой мир: английская культура, европейская культура, американская культура.

Мы стали чаще здороваться. Точнее, мы здороваемся в тех ситуациях, в которых раньше не здоровались. Ну, приведу какой-нибудь простой пример. В советский магазин прийдя, человек обращался к продавцу без приветствия. Он говорил: "Отрежьте мне, пожалуйста...", - или, там: "Взвесьте мне, пожалуйста, 200 граммов колбасы", - и, забирая покупку, он говорил: "Спасибо", - и не говорил: "До свидания". Опять же, про это нельзя прочесть ни в одной книге. Этикет, прежде всего, ориентирован на иностранцев, и в пособиях для иностранцев им рекомендовалось и здороваться, и прощаться. Но с незнакомыми людьми, вот, в таких ситуациях - скажем, в ситуациях покупки, - не здоровались и не прощались. Это было вежливое поведение. Традиционное вежливое поведение не требовало приветствия и прощания. Сегодня все чаще в магазинах здороваются и иногда прощаются. Вообще, прощаются люди реже, чем здороваются. Это очень интересный факт, но так уж устроено наше общение.

Итак, меняется поведение и меняются формулы. Ну, вот, несколько формул для примера. Что появилось нового? Скажем, формула: "Пока-пока". Я помню, еще в 70-х-80-х годах с "пока" боролись как с вульгарной формой прощания. Сегодня, по-моему, так прощаются все, независимо от возраста или образования. Но появилась новая форма: "Пока-пока". Вот, это сглатывание: "Пока-пока". Вообще говоря, в русском можно было прощаться всегда, удваивая слова, например: "До свиданья, до свиданья". Это было нормально. Но это такое протяжное удваивание. А вот такое сокращенное, сжатое произнесение слов отсутствовало. Так сказать было нельзя. Оно появилось сравнительно недавно. И откуда, откуда это взялось? Ну, догадаться, если подумать, можно. Это влияние английского. Это "bye-bye". Короткое "bye-bye" превратилось в русское "пока-пока".

Есть еще интересные вещи. Например, совсем недавно появилась формула приветствия: "Доброй ночи". Эта формула появилась тогда, когда на телевидении появились ночные эфиры. До этого словосочетание "Доброй ночи", "Спокойной ночи" и подобные были прощаниями, и только с появлением прямого ночного эфира возникла новая форма. Она не очень правильная, и даже можно показать, почему (я не буду сейчас это делать), но она скорее воспринимается как пожелание, а пожелание в русском языке скорее рассматривать именно как форму прощания. Но, тем не менее, она употребляется именно как форма приветствия. "Доброй ночи", - говорят ведущие, а вслед за ними - и зрители, и слушатели. Сейчас, правда, с уходом прямого ночного эфира она тоже потихоньку уходит из языка.

Интересно, что вслед за этой формой появилась и особая форма, но в другом коммуникативном пространстве. И здесь мы потихоньку переходим к очень интересному явлению - к общению в Интернете, коммуникации в Интернете. В электронных письмах появилась такая замечательная формула: "Доброго времени суток". Она образована по модели "Доброй ночи", но, естественно, в Интернете преобразовалась в нечто странное, потому что тем самым отправитель письма подчеркивает, что он не знает, когда это письмо получит адресат, прочтет. Поэтому он обращается вот так нейтрально: "Доброго времени суток". Конечно, это игра, и, конечно, это игровая форма, но, тем не менее, она закрепилась в Интернет-общении. Не очень часто, но встречается.

Еще один пример нового, которое как новое вообще не осознается. Сейчас довольно часто прощаются словами: "Увидимся". Это калька с английского языка. По-русски, вроде бы, примерно то же: "До свидания", - ну, тоже "до следующей встречи", - да? - до следующего момента, когда увидимся. Но, тем не менее, "Увидимся" появилось недавно. А вслед за "Увидимся" появилась опять игровая форма. Наверное, сейчас она уже и не осознается как игровая. Так прощаются по телефону. Как? "Услышимся", да. Редко, но бывает. А постепенно - все чаще. Вот, эти игровые формы входят в русский язык, иногда закрепляются, иногда нет, но они свидетельствуют о некоторых изменениях отношений между людьми.

Ну, вот, этикет - вещь особая, которую надо наблюдать очень пристально, наблюдать, прежде всего, живое общение, хотя вы видите, что и в письменном общении происходят разнообразные изменения. И здесь очень интересно, как мы обращаемся друг к другу в Интернете. Возьму такую специфическую форму, как электронное письмо. Итак, мы пишем электронное письмо девушке или женщине по имени Мария или Маша. Как мы обращаемся к ней? Ну, здесь важно многое: возраст, степень знакомства... Ну, возьмем средние параметры. Итак, это взрослая малознакомая женщина. (Из зала: Здравствуйте, Маша!) К взрослой малознакомой? Боюсь, что ваше общение не будет успешным. Ну, разве что, ей нравятся нахалы, но это не всегда бывает. Поэтому я согласен с теми, кто произнес: "Здравствуйте, Мария". А если это ваша хорошая знакомая, сверстница, то: "Привет, Маша". Вы заменили приветствие. Очень правильно, потому что "здравствуй" или "здравствуйте" будет абсолютно неуместным. Вы, в отличие от меня, владеете этикетными знаками. И еще одна возможность. Не знаю, используете вы ее или нет. Ведь можно обратиться: "Дорогая Маша". Может быть. Так, по крайней мере, делают. "Уважаемая Мария". Это не очень хорошее обращение, но, тем не менее, встречается. Еще хуже обращение: "Уважаемая Маша".

Почему, и как правильно? Вот вопрос, который беспокоит всех, и на который не всегда есть ответ. Мы находимся в стадии складывания нового этикета - в частности, этикета электронного письма. И он еще не сложился. А, поскольку наша электронная речь, наша речь в Интернете занимает некое промежуточное место (и сейчас я об этом скажу чуть подробнее) между письменной и устной, то и иногда мы используем устный этикет, иногда - письменный. Если мы возьмем традиционный, так называемый эпистолярный, этикет, то есть этикет письма, то, конечно, в нем не обязательно надо было здороваться, а надо было написать: "Уважаемый", "Глубокоуважаемый", "Дорогой", - в зависимости от степени близости. А в разговоре мы обычно не говорим: "Глубокоуважаемый Иван Иванович". Можно сказать, но это не нейтральная, нормальная, обычная форма. И не говорим: "Дорогая Маша". А мы все-таки сначала здороваемся. И, вот, здесь, в Интернете, в электронном письме пробуют то этот вариант, то этот. Иногда, особенно в случаях неясности и неблизости с человеком (неясности отношений) переходят на "Здравствуйте" или "Привет", и, как мне кажется, по моим наблюдениям, этикет разговорный потихоньку побеждает. Мы все чаще обращаемся, и вы с этого начали: "Здравствуй", или "Здравствуйте", или "Привет", а не "Дорогой", "Уважаемый". Это шаг за шагом уходит из языка. Причем, заметьте, не то чтобы пришел лингвист и сказал: надо так - это складывается само собой.

Ну, раз уж начался разговор об Интернете, то эту тему нельзя избежать. Это, пожалуй, самое интересное, с моей точки зрения, что происходит сейчас с языком, и не только с языком, а с коммуникацией. Я уже сказал, может быть, главные слова о том, что общение в Интернете занимает промежуточное место между письменным и устным общением. За всю историю существования человечество выработало две основных формы: письменная и устная коммуникация. Соответственно, письменная и устная форма языка. А сегодня то, что происходит в Интернете, - где-то между ними. Почему? Ну, потому, что формально, конечно, это письменная. Ну, по крайней мере, мы читаем это глазами - не то чтобы мы что-то выцарапываем на экране или красим его, как было обычно, но, тем не менее, мы все равно мы воспринимаем глазами, и это можно считать письменной формой. Но по структуре, по темпу это устное общение, и мы видим, что словечки там - из устного общения. А устное общение отличается от письменного.

У устного общения есть свои преимущества, у письменного - свои. С помощью письменного мы можем дольше хранить сообщение, оно понятнее, потому что его можно перечитывать, а с помощью устного зато мы можем выразить гораздо больше, потому что, и, вот, вы видите на моем примере: я жестикулирую; не очень сильно, но, все-таки, меняется выражение моего лица. То есть есть мимика, жесты, отчасти - поза: я могу задуматься, могу еще как-то расположиться к вам - ну, вот, в начале я махал руками... То есть речь сопровождается еще чем-то, и это делает речь богаче. Ну, и, наконец, есть интонации. Это тоже чрезвычайно важно, и интонации помогают нам понимать речь, обогащать, чувствовать эмоции собеседника и так далее. Но в письменной речи этого нет. А как же быть человеку, который общается в Интернете? Ему ведь надо чем-то компенсировать это. И выясняется, что приходится обогащать письменную речь. Но это обогащение очень многие воспринимают как порчу языка, как порчу письменной речи. И мы сталкиваемся с очень интересной проблемой. Язык в Интернете, безусловно, меняется. Это, по-видимому, необходимость, потому что в Интернете используются другие средства, и должны использоваться другие средства. Другие условия коммуникации.

Ну, приведу простейший пример, когда условия коммуникации очень сильно влияют на язык. Опять же, учитывая ваш возраст, обращусь к популярному гаджету. Есть два основных слова (я к ним еще вернусь): гаджет и девайс. Так вот, вы, наверняка, используете мобильный телефон для передачи SMS-ок. Так? Наверное, вы замечали, что взрослые люди реже это делают, чем вы. И, более того, некоторые взрослые люди ругают вас за SMS-ки, потому что вы портите русский язык. В чем заключается эта порча? Ну, как правило, в том, что, посылая SMS-ки, молодой человек (подчеркиваю возраст, потому что молодой человек делает все это гораздо более умело).., молодой человек забывает о знаках препинания и часто сокращает слова. Портится ли великий и могучий русский язык? Ну, если мы говорим о литературном стандарте, то, безусловно, да. Теперь представьте ситуацию: два человека; один портит русский язык, сокращает, забывает знаки препинания, но быстро-быстро набирает SMS-ку и посылает другу; другой не портит русский язык, он постарше, он ставит все запятые, он пишет полностью слова, он медленно нажимает на клавиши, потому что не очень привык к этому, и посылает или не посылает сообщение (потому что он не уместился в отведенный лимит знаков). Кто из них прав: тот, кто портит язык, но посылает сообщение и делает это легко и комфортно, или тот, кто не портит, но не посылает сообщение или посылает долго (наконец, ему надоедает, и он перестает пользоваться SMS)?

Ну, о правоте здесь речи не должно идти, а мы видим вполне нормальную ситуацию. В этих условиях: в условиях ограниченного количества знаков и в условиях проблем с набором (потому что набирать, нажимать на клавиши телефона - тем более, они маленькие - дольше, чем произнести то же самое) - так вот, в этих условиях естественным становится сокращать литературный язык, избавляться от того, что, ну, так сказать, не необходимо для коммуникации. Конечно, и запятые полезны для коммуникации, и полное написание слов полезно для коммуникации, но не так необходимо. Можно послать разумное, понятное сообщение, обойдясь без этого. Это нормально, и в условиях специфических (коммуникация с помощью мобильного телефона) русский язык начинает меняться. Можно быть этим недовольным, но если русский язык не меняется, то мы, в конце концов, перестаем пользоваться этим средством коммуникации. Слишком трудно использовать литературный стандартный язык в этих условиях. Примерно то же самое происходит и в Интернете. Но, может быть, одним из главных свойств, влияющих на Интернет-общение, является не ограниченность в знаках (это только в некоторых социальных сетях ограничивают сообщения), не скорость передачи (потому что, в общем, сидя за компьютером, модно набирать достаточно комфортно тексты), а другие параметры. Прежде, чем говорить об этом, я хочу сказать несколько слов о том, что происходит в Интернете, какие появляются новые явления.

И начну я с того, что осуждалось и обсуждалось много лет. Ну, не много лет - лет пять, наверное. И называлось разными словами: называлось безобразием, называлось порчей языка, а также называлось языком подонков или олбанским языком. Это неграмотное написание слов. Ну, здесь есть один очень важный момент. Если я вас спрошу: как вы считаете, в Интернете пишут грамотно или неграмотно в среднем? Неграмотно. Как вы думаете, а если бы всех этих людей собрать вне Интернета, ну, или поместить в доинтернет-эпоху, они бы писали грамотно или неграмотно? Почему? То есть Интернет - такая неприятная вещь, которая портит людей? Думаю, что это не так. Думаю, что, если мы возьмем массу носителей русского языка, то неграмотных людей довольно много. Другое дело, что в доинтернет-эпоху, в доинтернетную эпоху, большинству людей не приходилось писать. Сегодня к письму привлечены огромные массы народа, среди которых не то чтобы все специально неграмотные, но просто чем больше мы берем людей, тем ниже уровень грамотности. Ведь вначале мы берем писателей, журналистов, которых, все-таки, специально учат писать грамотно, а дальше все расширяем этот круг, привлекая их к жизни в Интернете, а сейчас в Интернете присутствуют люди всех профессий. И, вот, они-то пишут по-разному. Но, поэтому, естественно, что средний уровень текстов, тем более, что вы-то привыкли (ну, вы привыкли... - вы еще не привыкли, а мы привыкли) читать газеты, журналы, а там после журналиста и писателя еще текст посмотрел редактор и корректор и уж точно исправил все ошибки... А сегодня в Интернете, кроме того, что пишет менее грамотный в среднем человек, еще никто за ним не ходит и его ошибки не исправляет. И отсюда - естественная неграмотность, естественное понижение среднего уровня. Но в этом есть и большой плюс: когда люди постоянно пишут, они постепенно начинают писать грамотнее просто потому, что этого требуют условия коммуникации. Грамотность, ведь, - не некая абстрактная ценность; грамотность нужна для того, чтобы нас с вами хорошо понимали.

Ну, и я продемонстрирую один любопытный пример. Он существует в Интернете, я его использую часто, это мой любимый пример. Посмотрите на этот текст и попробуйте его быстро прочесть. Читается? Ну, он сам разоблачает себя; он говорит, что в нем произошло - да? Оставили только первую и последнюю букву, а все остальные перемешали. Тем не менее, читается достаточно легко. Ну, конечно, труднее, чем обычный текст, и медленнее, но, все-таки, легко. Как вы считаете, этот пример - за орфографию, за правильность орфографии, или против? Кто считает, что это против орфографии? А кто считает, что за? Ну, вот, я присоединяюсь к двум-трем-четырем - тем, которые за. Объясню свою позицию. Если бы мы писали эти слова неправильно, если бы мы писали "карова" и перемешали неправильные буквы, то мы бы не опознали это слово. Слово опознается далеко не по первой и последней букве, как написано в этом тексте. Слово опознается по ключевым буквам. И, если мы будет писать, скажем, в интернет-традиции "аффтар" с двумя "ф" и с двумя "а", а потом перемешаем эти буквы, то мы никогда не опознаем в нем нормального "автора". Поэтому, как ни смешно, но этот текст подчеркивает важность орфографии.

У нас у всех - в разной степени, но все-таки у всех - есть графический облик слова, и мы опознаем его по ключевым буквам. Не по всем, не обязательно выкинутым в правильной последовательности, но по ключевым. Вот, "резуымамет........." (не могу прочесть это) - нам помогает "р", "з", потому что это приставка "раз", простите, это начало слова "рез...", конец - "там", и "ль", которое тоже очень важно. Ну, и так далее. То есть есть ключевые буквы. Если мы эти буквы потеряем, написав их неграмотно, то мы не сможем быстро прочесть этот текст или вообще не сможем его прочесть. Иначе говоря, орфография помогает нам, хотя она и избыточна. Если мы в слове допустили одну ошибку, то мы легко прочтем это слово, допустили две - уже сложнее, допустили три - уже, может, и не прочтем, ну, и так далее. В этом смысле, реформы орфографии, которые время от времени происходят (а иногда происходят и реформы графики), влияют на нас довольно сильно, и влияют, прежде всего, на грамотных людей, у которых облик слова более твердый, и к которому они лучше привыкли.

Но, в любом случае, вот, та мода на искажение орфографии, которая была в Интернете, - это ведь не просто неграмотность, это игра с орфографией. И мы видели тексты, в которых допускались все или почти все возможные ошибки, которые не влияют на написание слова. Такие тексты трудно читать. Когда в это играли, это было забавно. Кто-то ругал играющих людей, кто-то с удовольствием, наоборот, играл в эти игры, но интересно, что мода - наверное, вы обратили внимание - постепенно сходит на нет. Это мешает коммуникации: такие тексты, все-таки, трудно читать. И постепенно мы возвращаемся к тому самому среднему уровню неграмотности, который должен присутствовать в текстах при отсутствии корректора, при отсутствии редактора, ну, и при таком среднем уровне грамотности автора.

Интересно, что, вот, этот пример показывает очень важную вещь. Вроде бы, грамотность, правила орфографии - это такая культурная ценность. Но от нее можно отказаться. Кто-то будет недоволен, кто-то будет за нее бороться. От нее можно отказаться. Но оказывается, что культурная ценность - в данном случае, по крайней мере, - имеет и ценность прагматическую. Она облегчает нам жизнь, она облегчает нам общение, облегчает коммуникацию (письменную, в данном случае). И отказаться от практически полезной вещи уже трудно. Отказаться от орфографии, если она не нужна, жалко, но можно, а отказаться от орфографии, когда она помогает нам, убыстряет чтение, убыстряет понимание, уже не хочется. И, поиграв и наигравшись, Интернет переходит, ну, к такому среднему уровню грамотности.

Какие еще есть явления в Интернете, о которых хочется поговорить. Игра совсем маленькая, совсем локальная, но, тем не менее, любопытная и появилась, действительно, только в Интернете. Вот, несколько примеров. Слово "лытдыбр". Знаете, что это такое? Ну, не все. Наверное, здесь не все ведут блоги в "Живом Журнале", да? Точнее, все не ведут блоги, поэтому не знаете. Значит, слово уже тоже не очень известное. Это, конечно, очень локальные вещи. В Интернете появилась игра с регистрами. Ее не могло быть в доинтернет-эпоху, и потихоньку она тоже уходит сейчас. Речь идет о том, что можно было спутать регистры на клавиатуре и... Ну, давайте, поясню на более простом примере: не на "лытдыбр", а на "зы". Если человек хотел написать слова "Post scriptum" ("P.S." латинское), но забыл переключить.., переключиться на латинский регистр, потом получал кириллические "З.Ы.". И, сначала будучи ошибкой, а потом - игрой, это стало заменой Postscriptum-а. Ну, правда, если быть совсем точным, то "P.S." надо писать с точками, но, тем не менее, вот, "З.Ы." появилось таким образом.

Ну, и еще одна интернет-игра, которая связана с тем, что называют иногда "медиавирусы", или "мемы". Это фразы, иногда отдельные слова, которые появляются в Интернете и начинают встречаться с огромной частотой. Ну, я думаю, что вы сами могли бы назвать самые частотные примеры - ну, например, "Превед, медвед". Да? Вдруг, появилась картинка - и после этого это слово встречается, встречается, встречается слово "Превед". Стало необычайно частотным. Оно всегда было: "Привет", по крайней мере, - частотным, а "Превед", вот, возникло - и вспышка активности. Совсем уж загадочное выражение: "Я креведко". Не стану его писать. Историю, может быть, вы знаете. Вот, так, на такой же лекции молодой человек и девушка сидят рядом, видимо, скучают, и молодой человек пишет на столе: "Йа креведко", - видимо, выражая состояние мозгов или души в тот момент. А девушка это видит, посылает в Интернет на сайт популярных выражений, и это мгновенно становится сверхчастотным выражением в Интернете. Но это объяснить очень трудно. Лингвисты не берутся объяснить, почему именно: "Йа креведко", - стало одним из самых популярных.

Но, вот, есть одно замечательное выражение: "британские ученые установили", "британские ученые открыли". Если сравнить использование двух (в русском языке - почти синонимов): "британский" и "английский"... Там есть нюансы: вы понимаете, что Англия - лишь это одна часть Британии, но для русского языка это не очень важно; в русском языке прилагательные "британский" и "английский" используются фактически как синонимы. И если вы, скажем, зададите эти слова в поисковых системах, то вы увидите, что "английский" используется немножко чаще. Скажем, сочетание "английские актеры" используется чаще, чем "британские актеры", сочетание "английские писатели" используется чаще, чем "британские писатели". Может быть, только "британские политики" конкурируют с "английскими". Ну, сочетаемость их примерно равна. И только почему-то "британские ученые" используются гораздо чаще, чем "английские ученые". Это словосочетание тоже дает такой пик частоты, а "английские ученые" используется редко. Ну, ни в коем случае не хочу обидеть своих британских, или английских, коллег, но с ними связана тоже такая история, благодаря чему это словосочетание используется очень часто.

В специальной интернет-энциклопедии под названием "Абсурдопедия", то есть собрание абсурда, отмечается, что успели установить британские ученые, согласно разным средствам массовой информации в Интернете. Они выяснили, что люди начинают лгать с 6-месячного возраста, опровергли давно сложившийся стереотип, что мыши любят сыр, выяснили, что 9 из 10 лондонских божьих коровок болеют грибковым венерическим заболеванием, придумали нелипнущую жвачку, разработали идеальный сэндвич, скрестили кролика с человеком, ну, я пропускаю что-то - да? Последнее, самое, самое, может быть, важное - установили, что британские ученые - самые умные. А последний анекдот, который мне рассказали, связан с британскими учеными, ну, как бы, продолжая, продолжая и повышая степень абсурдности: британские ученые установили, что английских ученых не существует. Ну, они их вытеснили, по-видимому. Мы видим, что здесь - совершенно абсурдные открытия, совершенно абсурдные гипотезы, которые приписываются британским ученым.

Если попытаться разобраться в этом, то выясняется, что средства массовой информации в Интернете немножко передергивают. Чуть-чуть. Это все имеет какую-то основу и даже не так бессмысленно, как кажется на первый взгляд. Было проведено какое-то исследование. Иногда в нем участвовали не только английские ученые, но и американские, а иногда еще какие-нибудь: французские или какие-то. Делали они не совсем то, что здесь сказано, но проводили вполне какое-то корректное статистическое исследование. Дальше все прочие ученые, за исключением британских, выкидываются, и немножко изменяется фраза. Ну, пока они открывают что-то общее, очень общее, и что-то очень бессмысленное. Вот, это стало в Интернете своеобразным медиавирусом, потому что, если открываешь статью и видишь британских ученых, которые открыли и установили, то уже ждешь какой-то ерунды и чуши, при том, что британские ученые ничуть не хуже, а иногда и лучше своих коллег в определенных областях. И, конечно, их никто обидеть не хочет. Это явление возникло именно в русском языке. Возникло некоторое время назад, распространилось очень сильно и уже стало своеобразным анекдотом. Под это придумываются и какие-то особые случаи, ну, вроде того анекдота, который я вам рассказал. Иногда запускают совсем бессмысленные фразы в Интернет с "английскими учеными". И надо сказать, что некоторое время люди им верят. Вот, это удивительно, с одной стороны, а, с другой стороны, неудивительно, если посмотреть на абсурдность почти каждого утверждения.

Распространение медиавирусов - вещь, конечно, не исключительно интернетная, но характерная прежде всего и в основном для Интернета. Это вирусы могут быть связаны не только с текстами. Ну, например, совсем недавно мы видели распространение, вот, такое же вирусное распространение ролика с песней Эдуарда Хиля, которая мгновенно сделала его популярным. Почему? Почему именно в этот момент? Но, вот, это происходит; это как некий шар, который мгновенно накручивает на себя все больше употреблений и распространяется по всем углам, ну, не всего Интернета - мы говорим, скорее, о Рунете, то есть о русскоязычном Интернете. Вот, явление, которое, действительно, могло возникнуть лишь в Интернете в таком масштабе, потому что Интернет предоставил для этого коммуникативную возможность. Интернет можно определять по-разному, но для лингвиста это, прежде всего, огромное связное коммуникативное пространство, которое позволяет некоторым явлениям распространяться мгновенно и по всему миру.

Я думаю, что пора подвести итог двум лекциям. Я, безусловно, считаю себя образованным человеком, я имею профессию "лингвист", я дорожу языком вообще и русским языком - прежде всего, для меня русский язык является безусловной культурной ценностью, думаю, что существовать в другой среде мне было бы трудно. Ну, я часто преподавал за границей и какое-то время проводил там, но потребность в общении по-русски, в использовании русского языка у меня была всегда. Язык вообще - одна из величайших, а, может быть, самая великая человеческая ценность, если мы говорим о культуре. И, безусловно, надо любить язык, как хранилище культуры, как слепок с нашей цивилизации и нашей жизни. Язык - это, ну, если использовать метафору, это вселенная, в которой существуем все мы. Но есть еще одна ценность, и эта ценность, если говорить научным языком, - коммуникация, если говорить более простым языком, - общение. И бывает так, что интересы языка и коммуникации сталкиваются. И в этом случае сильнее, важнее для человека, ну, для общества оказывается коммуникация. Язык уступает: он приспосабливается к условиям коммуникации, иногда меняется довольно сильно, иногда - чуть-чуть. И в этом нет ничего плохого. Это естественный процесс.

Если язык не захочет меняться (ну, я, вы понимаете, делаю язык живым существом), если носители языка не захотят менять и свой язык, не захотят приспосабливать его к определенной коммуникации, то язык начинает умирать. Это не значит, что он умирает целиком и сразу становится мертвым языком. Он умирает постепенно. Сначала становятся мертвыми какие-то зоны; ну, скажем, если ученые перестанут писать статьи по-русски, то омертвеет, вот, эта зона научного языка - мы перейдем на английский, а русскому станет не хватать слов, терминов, и, скажем, лет через десять уже, даже если я захочу написать научную статью по-русски об определенной области, я не смогу: у меня не будет нужных слов. Поэтому, если мы хотим сохранить язык в полной мере, то мы должны приспосабливать его к новым условиям коммуникации. Если меняется окружающий мир, язык не может не меняться. Не меняясь, он не сможет обслуживать наши потребности и главную из них - разговор об этом меняющемся и новом мире. Поэтому не надо относиться трагически к изменениям языка, если они естественны, если они обусловлены его приспособлением к новым условиям коммуникации. Безусловно, надо бороться за норму, за чистоту языка, но то, что появляется, как правило, за минимальными исключениями (сегодня я о них не говорил), важно для языка и является необходимым для того, чтобы язык оставался живым. Ну, опять используя слова Корнея Чуковского, "живым, как жизнь". На этом я хочу закончить. Спасибо.

--------

Вопросы из зала и ответы.

--------

- Меня зовут Дмитрий, выпускник технического университета. Не кажется ли вам, что сейчас идет такая тенденция, что многие языки соединятся в один общий? Вот, например, взять такое слово, как "президент". Вот, у нас это звучит "президЕнт", в Америке - "прЕзидент", в, например, Италии - "президЕнтэ". Ну, и так далее.

- Нет, не кажется. Хотя вы абсолютно правы: такая тенденция существует. Появились слова, которые распространяются, как правило, из английского языка, распространяются во все языки. Но каждый из языков, активно используемых, обрабатывает эти слова своим способом. Ну, вы даже произнесли их по-разному, то есть мы же заимствовали не английское слово, но мы заимствовали его еще раньше. Но, в любом случае, каждый язык обрабатывает его по-своему. Произношение другое; в русском заимствованные слова начинают склоняться, некоторые образуются игровым способом (и я это пытался показать). Поэтому, пока мы активно используем свой язык, он жив и находит свои способы обрабатывать иностранные заимствования. Некоторые языки сопротивляются заимствованиям. Русский язык, в этом смысле, легко впускает в себя иностранные слова. но довольно вольно и легко с ними обращается. Я бы сказал, что он из одомашнивает.

- Спасибо. А как вы считаете, вообще, нужен ли общий язык.

- Здесь опять все упирается в связь, в отношение между коммуникацией и языком. Ничто не возникает само по себе, ничто не умирает само по себе. Есть потребности коммуникации. Если бы была потребность коммуникации в общем языке, он бы возник. В свое время были попытки создать искусственные языки. Однако, ни один из них не прижился. Пожалуй, наиболее распространенный - эсперанто, но, тем не менее, его претензии на то, чтобы стать общим языком, не осуществились. Сейчас во многом эти функции берет на себя английский язык. Кто-то этим недоволен, кто-то рад. Конечно, носителям английского языка проще: им не надо учить иностранный. Но, вот, это современная тенденция. Поэтому сегодня, по-видимому, есть.., особенно, если мы говорим о внешних условиях (внешние условия - это глобализация)... И глобализация требует общего языка. Поэтому сегодня, скорее, такая тенденция есть, и в этой фнукции все больше и больше выступает английский язык.

--------

- Меня зовут Тамара, я аспирантка Института русского языка имени Пушкина. Вы затрагивали эту тему - тему обращений - на примере имен: Маша и Мария. Обращения - вообще наиболее чувствительная область языка и область, в частности, речевого этикета, чувствительная к изменениям извне, внешним. Какие тенденции вы видите в изменении обращения, в официальном обращении, в устной форме речи? Спасибо. "Дамы и господа, мы не товарищи, да". Кто мы?

- Есть несколько больных точек в этой области. Одна из них - и вы ее назвали. В русском языке нет нейтрального обращения. Вообще говоря, нас это не очень беспокоит; мы вполне можем обращаться к незнакомому человеку: "Простите", - а более фамильярно: "Эй!" Это возможно, и как-то мы на улице справляемся. Эта проблема, прежде всего, беспокоит иностранцев. Но она действительно существует. Периодически выступает писатель или какой-нибудь другой культурный деятель с призывом возродить некое нейтральное обращение. Это иллюзия: в русском языке не было никогда нейтрального обращения, потому что "господин" и "госпожа" дореволюционные тоже не были нейтральные - они использовались только в верхних слоях общества. Нельзя было обратиться к крестьянину: "Господин (такой-то)" или "Сударь (такой-то)". И, соответственно, крестьянин не обращался к помещику так, а говорил: "Барин". Но у нас была попытка в советское время ввести такое обращение. Это был "товарищ", который вытеснил "господина"; но "товарищ", все-таки, до конца советской эпохи сохранил идеологическую ауру; она тянулась за ним в послереволюционные годы, это было очевидно. Но и в позднее советское время, все-таки, к "товарищу" относились по-разному. Так что можно считать, что русский язык находится в поиске. Возможно, это вечный поиск. Возможно, мы никогда не найдем нейтрального обращения. Но, в общем. мы справляемся. Хотя, вот, попытки возродить "сударя" тоже были. Не получается. Вот, не получается никак. Да и "господин", которого вернули, - все равно, он чужой, он отталкивает... Обратились бы вы ко мне: "Господин Кронгауз", - я бы подумал, что вы ко мне как-то не так относитесь.